Операция "Погода"

The world is crashing down on me tonight

The walls are closing in on me tonight

-- from `Outbreak of Love' on Earth and Sun and Moon by Midnight Oil

АФП было в бешенстве. Группа хакеров использовала Мельбурнский Королевский Технологический Институт (RMIT) как отправную точку для атак на австралийские компании, исследовательские институты и серии заграничных сайтов.

Не смотря на огромные усилия, детективы из южнорегионального отдела компьютерных преступлений АФП не могли определить кто стоял за атаками. Они подозревали, что это была маленькая группа мельбурнских хакеров, работавших вместе. Однако, в RMIT наблюдалась такая большая хакерская активность, что трудно было оставаться уверенным. Это могла быть одна организованная группа, могло быть несколько. Или, возможно, это была одна маленькая группа, окружённая множеством других хакеров-одиночек, которые создавали побочный шум для искажения настоящей картины.

В такой ситуации АФП должна была провести молниеносную операцию по отслеживанию хакеров, чтобы повязать всех сразу. Нужно было принять необходимые меры с Телеком, чтобы одним рывком отследить последний звонок группы на входящие модемные линии RMIT. Затем оставалось только подождать, когда хакеры войдут, изолировать все модемы, зажать модемные линии и ждать пока Телеком отследит линию до исходной точки.

Однако, в RMIT всё работало не так, как надо. Трэйсеры линий ошибались. И не только иногда. Всё время.

Когда люди из RMIT обнаруживали хакеров в онлайне, они зажимали линии и Телеком начинал отслеживать путь к домашнему телефонному номеру. По пути след становился холодным. Всё выглядело так, как-будто хакеры знали, что за ними следят... почти как если бы они манипулировали телефонной системой, чтобы сбить с пути расследование АФП.

Похоже, новое поколение хакеров обладало новыми знаниями, которые на каждом шагу разбивали детективов АФП. Затем, 13 октября 1990, АФП улыбнулась удача. Возможно в этот день хакеры были слишком ленивы или, может, у них возникли технические проблемы с использованием их антитрэйсерской фрикерской техники.
Главный Подозреваемый не мог использовать антитрэйсерский фрикерский метод из своего дома, потому что он был на шаговой станции, и Трэкс тоже иногда не пользовался этой техникой. Не зависимо от причины Телеком успешно отследил из RMIT две линии и теперь у АФП было два адреса и два имени. Главный Подозреваемый и Трэкс.
"Привет, Главный Подозреваемый."
"Привет, Мендакс. Как дела?"
"Хорошо. Ты видел этот е-mail из RMIT? Один из почтовых ящиков Джеффа Хастона?" По мере разговора Мендакс подошёл к открытому окну. Была весна 1991 и погода стояла не по сезону тёплой.
"Видел. Довольно удивительное. Похоже, RMIT наконец избавится от этих трэйсов линий."
"RMIT определённо хочет выйти из игры", сказал Мендакс решительно.
"Да. Похоже люди в RMIT устали от того, что мистер Дэй всё время ползает по их компьютерам."
"Дааа. Этот админ в RMIT довольно круто противостоит AARNET и АФП. Я подозреваю, для Джеффа Хастона наступят тяжёлые времена."
"Готов поспорить." Главный Подозреваемый сделал паузу. "Ты думаешь, федералы по-настоящему убрали трэйсы?"
"Похоже что так. Я думаю, если RMIT выкинет федералов, без поддержки университета они мало что смогут сделать. Последнее звучало так, как-будто им нужна была безопасность только собственных систем. Подожди. У меня есть письмо."

Мендакс просмотрел письмо на своём компьютере.
From aarnet-contacts-request@jatz.aarnet.edu.au Tue May 28 09:32:31 1991
Received: by jatz.aarnet.edu.au id AA07461
(5.65+/IDA-1.3.5 for pte900); Tue, 28 May 91 09:31:59 +1000
Received: from possum.ecg.rmit.OZ.AU by jatz.aarnet.edu.au with SMTP id AA07457
(5.65+/IDA-1.3.5 for /usr/lib/sendmail -oi -faarnet-contacts-request aarnet-contacts-recipients); Tue, 28 May 91 09:31:57 +1000
Received: by possum.ecg.rmit.OZ.AU for aarnet-contacts@aarnet.edu.au)
Date: Tue, 28 May 91 09:32:08 +1000
From: rcoay@possum.ecg.rmit.OZ.AU (Alan Young)
Message-Id: <9105272332.29621@possum.ecg.rmit.OZ.AU>


To: aarnet-contacts@aarnet.edu.au
Subject: Re: Hackers
Status: RO
Пока никто не возражает, что "хакинг" - это плохо или по-крайней мере, что он незначителен, я перечислю несклько наблюдений, которые я сделал относительно присутствия этих людей за последние 6 или 8 месяцев.
1. Затраты на работников значительны, почти три месяца у нас работает CSO вместе с Полицией.
2. Пока не критикую наш штат, но люди потеряли мяч; погоня стала более важным делом, чем сама работа.
3. Поимка хакеров (и обвинение) почти невозможна; только теоретически можно ворваться в их дом и схватить, пока они неавторизовано находятся в машине.
4. Если удастся их поймать, стоимость судебного преследования будет высока и в успешном исходе никто не уверен. Могут быть другие решения, чем поимка и суд?
5. Продолжающееся присутствие вовлечённых людей требует держать двери открытыми, к сожалению это оставляет открытыми некоторые сайты и подвергает нас некоторой критике.
Вся проблема очень сложна и в некотором отношении это дело - преуменьшенный возврат к старому. Сохранение хорошего баланса между свободой и предотвращением злоупотреблений звучит как вызов.
Аллан Янг.
RMIT
"Я думаю, этот парень из RMIT просто говорит, что если они в любом случае не собираются нас ловить, почему они впустую тратят все эти время и деньги?"
"Да. Федералы находятся там по крайней мере последние 3 месяца", сказал Главный Подозреваемый. "Хотя скорее кажется, что 9 месяцев."
"Хмм. Да, хотя мы ничего толком не знаем."
"Довольно очевидно. И то, что они оставляют эти аккаунты открытыми. Я думаю, это выглядит довольно подозрительно, даже если бы мы не получили письмо."
"Определённо", согласился Мендакс. "В RMIT много других хакеров. Я удивлюсь, если они всех их вычислят."
"Хмм. Если только они были неосторожны."
"Хотя, я не думаю, что федералы кого-нибудь схватили."
"Да?" спросил Главный Подозреваемый.
"Хорошо, если бы они это сделали, почему они оставляют эти аккаунты открытыми? Почему RMIT держит полностью укомплектованную рабочую неделю?"


"Не имеет смысла."
"Нет", сказал Мендакс. " Я почти уверен, что RMIT выкинуло их оттуда."
"Да, сказало им: 'У вас был шанс, ребята. Не можете никого поймать. Тогда пакуйте чемоданы'."
"Точно", Мендакс остановился. "Хотя, не знаю относительно NorTel."
"Ммм, дааа", сказал Главный Подозреваемый, как обычно тишина воцарилась посреди беседы.
"Темы для разговора исчерпаны..." сказал наконец Мендакс. Они с Главным Подозреваемым были достаточно хорошими друзьями, чтобы быть прямолинейным.
"Да."
Дальнейшее молчание.
Мендакс подумал как странно это было - такие хорошие друзья, работающие так тесно, всё же исчерпывают темы для разговоров.
"ОК, хорошо, я лучше пойду. Много других дел", сказал Мендакс дружеским голосом.
"Да, ОК. Пока Мендакс", бодро сказал Главный Подозреваемый.
Мендакс повесил трубку.
Главный Подозреваемый повесил трубку.
А АФП оставалось на линии.
Все последующие 12 месяцев после начала трэса линии в 1990-м АФП продолжало мониторинт диал-ап линий RMIT. Трэйсеры линий обламывались снова и снова. Но по мере появления новых сообщений о хакерских атаках во многих из них просматривалось заметное сходство. Детективы по кусочкам начали складывать полную картину.
В 1990-м и 1991-м диалапы и компьютеры RMIT были пронизаны хакерами, многие из которых использовали университетские системы как инкубатор - место для хранения файлов и отправной точки будущих атак. Они почти открыто резвились в системе, часто используя RMIT как место для онлайн чата друг с другом. Институт служил прекрасной отправной точкой. Звонок в него был локальным, у него было живое соединение с Интернетом, множество довольно мощных компьютеров и очень слабая безопасность. Рай для хакера.
Полиция знала это и они просили компьютерный штат оставлять дырки в безопасности открытыми, чтобы они могли наблюдать за хакерской активностью. Задача выявления среди дюжины, возможно больше, хакеров в RMIT отдельной группы из двух или трёх организованных хакеров, ответственных за более серьёзные атаки, не собиралась быть простой.


Однако, в середине 1991- го внутри штата RMIT постепенно начало расти нежелание оставлять двери в свои компьютеры широко открытыми. 28-го августа Аллан Янг, шеф Группы Электронных Коммуникаций RMIT, оповестил АФП, что институт собирается прикрыть дырки в безопасности. АФП это не очень понравилось, но когда они пожаловались, Янг в сущности отослал их в AARNET разговаривать с Джеффом Хастоном и директором RMIT.
АФП выставили во многом потому, что их расследование заняло уже слишком много времени. RMIT никому не мог рассказать о расследовании АФП, поэтому им было неловко перед десятком других исследовательских институтов, которые думали, что они не знают как обезопасить свои компьютеры. Ни одно посещение конференции с другими представителями AARNET Алланом Янгом не обходилось без того, чтобы его не изводили "хакерской проблемой" в RMIT. Тем временем его компьютерный штат терял время, играя в копов-и-грабителей и игнорируя свою настоящую работу.
Однако, пока RMIT готовился постепенно сокращать ловушки АФП, полиции улыбнулась удача из NorTel. 16 сентября трэйс линии с диал-апа NorTel, установленный после жалобы на хакеров в полицию, удачно отследил номер. Две недели спустя, 1 октября, АФП начала прослушивать телефон Главного Подозреваемого. Хакеры могли заметить, что полиция следит за ними, но она была уже слишком близко. Записи прослушиваний привели к Трэксу и, затем, к Мендаксу.
АФП решила также начать прослушивание телефонов Трэкса и Мендакса. Это было тщательно взвешенное решение. Прослушивание телефонов было дорогим и часто требовало по-крайней мере месяц времени. Однако, полиция получила подробные записи о том, что делали хакеры онлайн.
Прежде чем полиция начала установку дополнительных прослушивающих устройств для операции "Погода", история приняла другой, драматический поворот, когда один их хакеров IS сделал то, что застало АФП полностью врасплох.
Трэкс сдался полиции.
29-го октября у Главного Подозреваемого был праздник. В честь окончания 12-го класса его мать приготовила праздничный обед и затем отвезла его на вечеринку в Вермонт.


Когда она вернулась домой, она полтора часа занималась выгуливанием старой собаки Лиззи и уборкой. В 23:00 она решила, что уже слишком поздно, и пошла спать.
Чуть позже Лиззи залаяла.
"Ты вернулся домой так быстро?" позвала мать Главного Подозреваемого. "Вечеринка не удалась?"
Никто не ответил.
Она села на кровати. Когда никто не ответил, она сразу вспомнила сообщения о сериях краж по соседству. Было даже несколько нападений.
Снаружи парадной двери донёсся приглушённый мужской голос. "Мээм. Откройте дверь.
Она встала и подошла к двери.
"Откройте дверь. Полиция."
"Откуда мне знать, что вы настоящая полиция?"
"Если вы не откроете, мы вышибим дверь!" кричал из-за порога сердитый мужской голос.
Мать Главного Подозреваемого увидела какой-то контур, прижатый напротив окна. Она не одела очки, но это выглядело как полицейский значок. Нервничая, она немного приоткрыла дверь и выглянула наружу.
В дверном проёме стояло 8 или 9 человек. Прежде чем она смогла их остановить, люди прошли мимо, рассыпаясь по дому.
Женщина-офицер начала размахивать перед ней листком бумаги. "Посмотрите сюда!" сказала она сердито. "Это ордер! Можете его прочитать?"
"Нет, фактически не могу. Я не одела очки", кратко ответила мать Главного Подозреваемого.
Она сказала полиции, что хочет позвонить и попыталась позвонить адвокату семьи, но безуспешно. Он был на похоронах и не мог быть доступен. Когда она взяла телефон во второй раз, один из офицеров начал читать ей лекции о том, что большое количество телефонных звонков мешает их работе.
"Вы, помолчите", сказала она, указывая пальцем на офицера. Затем она сделала другой безуспешный звонок.
Мать Главного Подозреваемого смотрела на полицейских офицеров, смеривая их взглядом. Это был её дом. Она покажет полиции комнату сына, как они просили, но не позволит им захватить весь дом. Пока она инструктировала полицию о том, где они могут и не могут ходить, она подумала: Я не потерплю ни одной выходки с вашей стороны, мальчики.


"Где ваш сын?" спросил её один офицер.
"На вечеринке."
"Адрес?"
Она поглядела на него осторожно. Ей не нравились эти офицеры. Однако, они без сомнения в любом случае будут ждать, когда её сын вернётся домой, поэтому она вручила им адрес.
Пока полиция рылась в комнате Главного Подозреваемого, собирая его бумаги, компьютер, модем и другие принадлежности, его мать ждала в дверном проёме, откуда она могла следить за ними.
Кто-то постучался в дверь. Мать Главного Подозреваемого и офицер АФП пошли открывать.
Это была полиция - полиция штата.
Соседи слышали шум. Когда они посмотрели в окно, то увидели группу странных мужчин в штатских одеждах, забирающих вещи через окно дома. Поэтому соседи сделали то, что сделал бы любой в подобной ситуации. Они позвонили в полицию.
Офицеры АФП отправили викторианскую полицию восвояси. Затем некоторые из них сели в штатский автомобиль и отправились на викторианскую вечеринку. Желая уберечь Главного Подозреваемого от некоторых затруднений перед друзьями, его мать позвонила ему на вечеринку и предложила подождать полицию.
Как только Главный Подозреваемый повесил трубку, он попытался стряхнуть эффект большого количества алкоголя. Когда полиция приехала, всю вечеринку уже сильно шатало. Главный Подозреваемый был очень пьян, но кажется он уже достаточно протрезвел, когда АФП представилась и посадила его в машину.
"Итак", сказал один из офицеров, когда они направились в его дом, "о чём вы волнуетесь больше всего? О том, что находится на ваших дисках или в ящике письменного стола?
Главный Подозреваемый глубоко задумался. Что было в его письменном столе? О чёрт! Наркотик. Он не курил много, только иногда, чтобы развлечься, но у него было крошечное количество марихуанны, оставшейся после вечеринки.
Главный Подозреваемый не ответил. Он смотрел в окно и постарался не выглядеть слишком взволнованным.
Дома полиция спросила согласен ли он на допрос.
"Я не думаю. Я чувствую себя немного...


нетрезвым", сказал он. Подвергаться допросу было достаточно сложно. А делать это пьяным было бы опасно.
После того как полиция забрала последнее из его хакерского материала, Главный Подозреваемый подписал официальные бумаги и понаблюдал как они уезжают в ночь.
Вернувшись в спальню, он сел и постарался собраться с мыслями. Затем он вспомнил о наркотике. Он открыл свой ящик. Наркотик был всё ещё там. Смешные люди, эти федералы.
Но, может, это имеет смысл. Почему они не побеспокоились о небольшом количестве наркотика, который едва стоил их бумажной работы? Его волнение о паре грамм марихуанны должно быть рассмешило федералов. Они только что захватили достаточное количество хакерских доказательств, чтобы упечь его на несколько лет, в зависимости от судьи, а он потел о марихуане, которая обошлась бы ему в $100 штрафа.
Пока остывала поздняя весенняя ночь, Главный Подозреваемый задавался вопросом: совершило ли АФП набег на Мендакса и Трэкса.
На вечеринке, до того как показалась полиция, он попытался позвонить Мендаксу. Во время звонка его мать описала всё так, будто вся федеральная полиция была в его доме в этот момент. Это могло означать, что только один из хакеров IS подвергся набегу. Если только он не был последним, Мендакс и Трэкс могли всё ещё не знать что произошло.
Пока сильно пьяный Главный Подозреваемый ждал, когда полиция заберёт его, он снова попытался позвонить Мендаксу. Занято. Он попытался снова. И снова. Бесящее гудение сигнала "занято" только больше взволновало его.
Никакой возможности связаться, никакой возможности предупредить.
Главный Подозреваемый задавался вопросом, обнаружила ли полиция Мендакса и мог ли его звонок вообще иметь хоть какое-то значение.
---
Дом выглядел так, как-будто его перерыли. Его перерыла жена Мендакса, уходя отсюда. Половина мебели отсутствовала, а другая половина была в беспорядке. Открытые ящики столов с вынутым содержимым и одежда ряссеяны по всей комнате.
Когда жена Мендакса ушла от него, она не только забрала их ребёнка.


Она взяла большое количество вещей, которые для Мендакса имели сентиментальное значение. Когда она настояла, чтобы забрать CD плеер, который она подарила ему на 20-летие несколькими месяцами ранее, Мендакс попросил, чтобы она оставила на его месте свою заколку для волос. Он всё ещё не мог поверить, что его жена после 3-х лет, проведённых вместе, собрала свои вещи и уехала.
Последняя неделя октября была одной из самых плохих для Мендакса. Убитый горем он погрузился в глубокую депрессию. Несколько дней он не мог нормально есть, он впадал и выходил из мучительного сна, он даже потерял желание пользоваться своим компьютером. Его хакерские диски, переполненные захваченными компьютерными кодами доступа, обычно держались в безопасном месте. Но вечером 29-го октября 1991-го 13 дисков были рассыпаны вокруг его Amiga 500 за $700. А четырнадцатый диск торчал в дисководе компьютера.
Мендакс сидел на кушетке, читая "Брата Соледада" - тюремные письма Джорджа Джэксона, просидевшего 9 лет в одной из худших тюрьм в США. Обвинённый в мелком преступлении Джэксон должен был выйти на свободу, отсидев короткий срок, но его продолжали держать в тюрьме для удовольствия губернатора. Уголовная судебная система держала его на карусели надежды и отчаяния. Позже тюремные охранники застрелили Джэксона. Книга была одной из любимых Мендакса, она немного отвлекала от его несчастья.
Зуммер телефонного сигнала об ошибке, похожего на сигнал занято, наполнял дом. Мендакс присоединил свои стереоколонки к модему, поэтому он мог слышать тона, посылаемые его компьютером в телефонную линию, и тона, приходившие в ответ со станции. Это превосходно подходило для использования фрикерских методов MFC Трэкса.
Также Мендакс использовал систему для сканирования. В основном он перебирал телефонные префиксы Мельбурнского CBD. Когда его модем соединялся с другим, Мендакс делал запись о телефонном номере для будущего исследования.
Отрегулировав устройство, он смог заставить его имитировать фрикерский black box.


Box обманывал телефонную станцию и она думала, что он не отвечал на звонки, таким образом друзья Мендакса могли бесплатно разговаривать с ним 90 секунд.
Однако в эту ночь единственный сигнал, который Мендакс посылал, был сигнал о том, чтобы его оставили в покое. Он не соединялся ни с одной компьютерной системой. Отсоединённый от модема телефон принимал входящие звонки и подавал звуковой сигнал об ошибке.
Это было странное поведение для того, кто потратил большинство из своих юношеских лет, пытаясь соединиться с внешним миром через телефонные линии и компьютеры, но Мендакс весь день слушал гипнотический сигнал зуммера, отражающийся по всей комнате. Бииип. Пауза. Бииип. Пауза. Бесконечно.
Громкий стук в дверь заглушил звучание телефона.
Мендакс оторвался от своей книги и сквозь матовые стёкла входной двери увидел тёмный силуэт. Силуэт был невысоким. Он замечательно походил на Ratface'а, старого школьного друга жены Мендакса, известного своими шутками.
Не вставая с софы, Мендакс окликнул "Кто там?".
"Полиция. Откройте."
Да, конечно. В 23:30? Мендакс посмотрел на дверь. Каждый знает, что полиция проводит рейды только ранним утром, когда они знают, что вы спите и уязвимы.
Мендаксу всё время снились набеги полиции. Ему снились шаги по гравию дороги, тени в предутренней темноте, вооружённая полицейская команда, врывающаяся в заднюю дверь в 5 утра. Он видел как просыпается из глубокого сна и обнаруживает нескольких полицейских офицеров возле кровати. Сны были очень тревожными. Они подчёркивали его растущую паранойю.
Сны становились настолько реальными, что Мендакс часто просыпался в час перед рассветом. Завершая ночной сеанс хакинга, он чувствовал очень сильное напряжение. Оно оставалось до тех пор, пока он не прятал в укромном месте диски, полные захваченных компьютерных файлов из его хакерских приключений.
"Уходи, Рэтфэйс. Я не в настроении."
Голос стал громче, более настойчивым: "Полиция. Откройте дверь. Сейчас же". За стеклом начали перемещаться другие силуэты, показывая полицейские значки и пистолеты.


Чёрт. Это настоящая полиция!
Сердце Мендакса начало колотиться. Он попросил полицию показать их ордер на обыск. Они предъявили его немедленно, прижав к стеклу. Мендакс открыл дверь и обнаружил дюжину полицейских в штатском, поджидавших его.
"Я не верю", сказал он изумлённым голосом. "Моя жена только что ушла от меня. Не могли бы вы прийти позже?"
Впереди полицейских стоял детектив сержант Кен Дэй, шеф Отдела Компьютерных Преступлений АФП южного региона. Они знали всё друг о друге, но никогда не встречались лично. Дэй заговорил первым.
"Я Кен Дэй. Я полагаю, вы ждали меня."
Мендакс и его товарищи ждали АФП. Втечение последней недели они перехватывали электронные письма, сообщавшие, что полиция стягивает сеть. Поэтому Дэй, говоря "Я полагаю вы ждали меня," завершил информационный круг. Круг о том, что полиция следила за хакерами, следившими за тем, как полиция следит за ними.
Только в этот момент Мендакс не ждал полицию. Его мысли путались и он недоверчиво смотрел на группу офицеров у порога. Ошеломленно он посмотрел на Дэя и сказал громко, как-будто говоря самому себе: "Но вы слишком невысокий для копа."
Дэй выглядел удивлённым. "Воспринимать это как оскорбление?" сказал он.
Это было не так. Мендакс стал оправдываться, пока полиция проходила мимо него в дом, и реальность ситуации медленно начала до него доходить. Голова Мендакса снова стала работать.
Диски. Чёртовы диски. Улей.
Энергичный пчеловод, Мендакс держал свой собственный улей. Пчёлы очаровывали его. Он любил наблюдать за их взаимодействием, смотреть на их сложную социальную структуру. Поэтому особенным удовольствием было использовать их помощь в сокрытии его хакерских материалов. Месяцами он прятал диски в улье. Это было идеальное место - хорошо охраняемое 60000 летающих жал. Хотя он купил улей не специально, чтобы прятать захваченные пароли компьютерных аккаунтов из Пентагона, это было безопасное потайное место.
Он отодвигал крышку с цветным куском стекла, которая прикрывала соты, и мог наблюдать за работой пчёл.


Летом он прикреплял над стеклом погодную защиту. Белый пластик мог надёжно прикрепляться к грани. Придумывая усовершенствования к улью, Мендакс решил, что он может давать больше чем мёд. Он аккуратно поместил диски между стеклом и погодной защитой. И они превосходно разместились в маленьком промежутке.
Мендакс даже приучил пчёл не нападать на него, когда он каждый день доставал и прятал диски. Он смешал свой пот с сладким раствором воды. И кормил этим зельем пчёл. Мендакс хотел, чтобы пчёлы ассоциировали его с цветами, а не медведем, настоящим врагом пчёл.
Но во время вечернего рейда АФП инкриминирующие диски Мендакса лежали около компьютера и офицеры направились прямо к ним. Кен Дэй и не надеялся на такие улики. Диски были переполнены захваченными списками пользователей, зашифрованными паролями, взломанными паролями, модемными телефонными номерами, документами об уязвимостях в безопасности различных компьютерных систем и деталями по расследованию АФП - всё из компьютерных систем, в которые нелегально проникал Мендакс.
Проблемы Мендакса не были ограничены дисками. Последняя вещь, которую он делал на компьютере днём раньше, всё ещё была на его экране. Это был список из примерно 1500 аккаунтов: их пароли, даты и небольшие записи возле каждого.
Хакер стоял в стороне, пока полиция и два офицера Службы Безопасности Телеком рылись в его доме. Они сфотографировали его компьютерное оборудование и забрали диски, затем они разрезали ковёр, так чтобы можно было сфотографировать телефонный шнур, ведущий к модему. В поисках компьютерных паролей, спрятанных на полях, они обследовали каждую книгу - немалая задача, так как Мендакс был увлечённым читателем. "Нас не волнует, сколько времени это займёт", заметил один коп. "Нам платят за сверхурочные. И платят хорошо." Федералы порылись даже в коллекции старых журналов Мендакса "Научная Америка" и "Новый Учёный". Может быть они думали, что он подчеркнул слова, формирующие секретный пароль для шифровальной программы.


Конечно, по- настоящему федералы искали только один журнал - "International Subversives". Они просмотрели каждую распечатку электронного журнала, которую смогли найти.
Пока Мендакс наблюдал как федеральная полиция просеивает его имущество и разбирает его компьютерную комнату, прибыл офицер, эксперт по Амигам. Он сказал Мендаксу убраться из компьютерной комнаты.
Мендакс не хотел уходить из комнаты. Он не был арестован и хотел убедиться, что полиция ничего не сломает. Поэтому он посмотрел на копа и сказал: "Это мой дом и я хочу остаться в этой комнате. Я арестован или нет?"
Коп прорычал в ответ: "Ты хочешь, чтобы тебя арестовали?"
Мендакс согласился и Дэй, подход которого был гораздо более тонким, провёл хакера в другую комнату, чтобы задать несколько вопросов. Он повернулся к Мендаксу и сказал с небольшой усмешкой: "Итак, каково это, быть пойманным? Так же, как тебе рассказывал Ном?"
Мендакс замер.
Дэй мог узнать о том, что Ном рассказывал Мендаксу о своей поимке, только из двух источников. Ном мог сказать ему об этом, но это было маловероятно. Хакерское дело Нома ещё не отправилось в суд и Ном не относился к полиции дружелюбно. Другой альтернативой было то, что АФП прослушивало телефоны. Во время телефонной конференции с Мендаксом и Трэксом Ном поведал историю своего захвата. Позже Мндакс пересказал историю Нома Главному Подозреваемому - также по телефону. Подозрения - одно. А их подтверждение главным офицером АФП - совершенно другое.
Дэй включил диктофон, поставил на стол и начал задавать вопросы. Когда Мендакс сказал, что не станет на них отвечать, Дэй выключил диктофон. "Если хочешь, мы можем говорить без протокола", сказал он хакеру.
Мендакс почти рассмеялся. Полиция не журналисты. Не было такой вещи как безпротокольная беседа между полицейским офицером и подозреваемым.
Мендакс потребовал встречи со своим адвокатом. Он сказал, что хочет позвонить в Альфалайн, бесплатную телефонную службу юридической помощи.


Дэй согласился, но когда он поднял трубку телефона, чтобы осмотреть его прежде чем передать хакеру, кое-что показалось неправильным. У телефона был необычный прерывистый тон, который Дэй не мог распознать. Несмотря на то, что в доме были два работника Телеком и большое количество полицейских специалистов, Дэй не мог определить причину забавного тона. Он грустно посмотрел на Мендакса и сказал: "Это захваченная телефонная линия?"
Захваченная? Комментарий Дэя застал Мендакса врасплох. Его удивило не то, что Дэй подозревал его в захвате линии, а то, что он не знал, что линией можно манипулировать.
"Ну, разве вы не знаете?" уколол Мендакс Дэя.
Следующие полчаса Дэй и другие офицеры изучали телефон Мендакса, пытаясь понять какие вещи мог делать с ним хакер. Они сделали несколько звонков, чтобы посмотреть, может, длиноволосый юноша как-то перепрошил свою телефонную линию, возможно сделав свои звонки неотслеживаемыми.
Однако тон набора номера у телефона Мендакса звучал как обычный звук набора номера телефонной станции ARE-11. Тон просто отличался от таких же тонов, сгенерированных станциями других типов, такими как AXE и шаговыми станциями.
Наконец, Мендаксу позволили позвонить адвокату в Альфалайн. Адвокат предупредил хакера ничего не говорить. Он сказал, что полиция могла под присягой подтвердить всё, что скажет хакер.
Чтобы получить от хакера информацию, Дэй попробовал дружелюбный подход. "Только между нами, Мендакс?" спросил он.
Молчание.
Дэй попробовал другую тактику. У хакеров хорошо развитое чувство эго - неостаток, на который он мог повлиять.
"За последнее время появилось множество людей, которые представляются тобой, используя твоё прозвище", сказал он.
Мендакс видел как Дэй пытается манипулировать им, но это его не волновало. Он знал, что у полиции уже есть множество доказательств, связывающих его с его ником.
В рукаве у Дэя было несколько других удивительных вопросов.
"Итак, Мендакс, что ты знаешь об этом белом порошке из твоей спальни?"


Мендакс ничего о нём не знал. Он не производил наркотики, почему там должен быть какой-то белый порошок? Он увидел как два офицера проносят в дом две больших красных коробки с инструментами - они выглядели как оборудование для теста наркотиков. Иисус, подумал Мендакс. Меня подставляют.
Копы провели хакера в спальню и указали на две аккуратные линии белого порошка.
Мендакс облегчённо улыбнулся. "Это не то, что вы думаете", сказал он. Белый порошок был клеем, которым он приклеивал звёзды в спальне своего ребёнка.
Два копа улыбнулись друг другу. Мендакс мог точно сказать, о чём они думали: не каждый наркоман может придумать такую историю.
Один усмехнулся другому и воскликнул с ликованиием: "ТЕСТ НА ВКУС!"
"Это плохая идея", сказал Мендакс, но его протесты сделали только хуже. Копы прогнали его в другую комнату и продолжили исследовать порошок.
Что действительно хотел Мендакс - дать весточку Главному Подозреваемому. Возможно копы схватили всех троих хакеров одновременно, но возможно и нет. Пока полиция исследовала клей, Мендакс смог тайно позвонить своей ушедшей жене и попросил её позвонить Главному Подозреваемому, чтобы предупредить его. У него и его жены могло быть много различий, но он решил, что она так или иначе позвонит.
Когда этой же ночью жена Мендакса связалась с Главным Подозреваемым, он ответил: "Да, эта компания уже приходила сюда."
Мендакс вернулся на кухню, где офицер маркировал имущество, захваченное полицией. Одна из женщин-офицеров пыталась переместить принтер Мендакса в общую кучу. Она приятно улыбнулась Мендаксу и попросила помочь. Он согласился.
Наконец, примерно в 3 часа ночи полиция покинула дом Мендакса. Они потратили 3 с половиной часа и захватили 63 связки его принадлежностей, но не обвинили его ни в одном преступлении.
Когда отъехала последняя полицейская машина, Мендакс вышел на свою тихую пригородную улицу и огляделся. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он прошёл к ближайшей телефонной будке и позвонил Трэксу.


" АФП обыскала мой дом этой ночью." предупредил он свего друга. "Они только что уехали."
Трэкс звучал странно. "О. Ааа. Понятно."
"Что-то не так? Ты говоришь странно", сказал Мендакс.
"А. Нет... нет, всё нормально. Только ммм ... устал. Итак, ммм ... итак федералы могут ... ах, быть здесь в любую минуту ..." голос Трэкса затих.
Но кое-что было очень плохо. АФП уже были в доме Трэкса и они были здесь уже 10 часов.
Хакеры IS ждали обвинений почти три года. Угроза обвинения в преступлении нависла над их головами как дамоклов меч. Они не могли устроиться на работу, поступить в TAFE или строить планы на будущее, не боясь за результаты рейдов АФП 29 октября 1991.
Наконец, в июле 1994 каждому хакеру прислали формальное обвинение по почте. Втечение прошедших лет в жизнях всех трёх хакеров произошли фундаментальные изменения.
Опустошённый разрывом брака и расстроенный рейдом АФП Мендакс погрузился в глубокую депрессию. В середине ноября 1991 его поместили в больницу.
Он ненавидел больницу, её установленные режимы. В конечном счёте он сказал докторам, что хочет выписаться. Он мог быть безумен, но больница определённо делала его безумнее. Он покинул её и остановился в доме своей матери. Следующий год был самым худшим в его жизни.
Когда однажды молодой человек покидает дом, возвращение становится для него очень трудным. Короткие визиты могли работать, но постоянная жизнь терпит неудачу. Мендакс жил несколько дней дома, затем уходил. Он спал под открытым небом, на берегах рек и ручьёв, на травянистых лугах - во всех далёких предместьях Мельбурна. Иногда он ближе подходил к городу, ночуя в местах вроде ручья Мерри.
Он часто посещал Шербрукский Лес в национальном парке Данденонг Рэйнджс. Из-за более высокого расположения парка температура зимой опускалась значительно ниже, чем в Мельбурне. Летом москиты были невыносимы и иногда Мендакс просыпался и обнаруживал, что его лицо раздулось от укусов.
Втечение шести месяцев после рейда АФП Мендакс не касался компьютера.


Медленно он начал перестраивать свою жизнь с самых основ. Ко времени, когда в июле 1994-го прибыли синие бланки с 29 обвинениями, он обосновался в новом доме со своим сыном. Все это время он регулярно разговаривал по телефону с Главным Подозреваемым и Трэксом - как с друзьями и товарищами-мятежниками, а не как с хакерами. Главный Подозреваемый тоже прошёл через свой ворох проблем.
Главный Подозреваемый не принимал много наркотиков во время хакинга. Немного травы - не больше. На наркотики, на девушек, спорт или что-то ещё не хватало времени. После рейда он отказался от хакинга и ещё больше начал курить травку. В апреле 1992-го он первый раз попробовал экстази и следующие 9 месяцев пробовал найти такую же остроту ощущений. Он не считал себя наркоманом, но, конечно, наркотики заменили его увлечение хакингом и ритм его жизни упал.
Немного speed или таблеток экстази в субботу ночью. Поход на рэйв. Танцы всю ночь, иногда втечение 6 часов подряд. Возвращение домой утром, чтобы всё воскресение отходить от эффекта дури. От принятия экстази несколько раз за неделю появлялось унылое желание более дорогих наркотиков. Каждую субботу всё повторялось снова. Неделя за неделей. Месяц за месяцем.
Танцы под техно-музыку опустошали его. Танцы под воздействием наркотиков полностью стирали его мысли, музыка полностью завладевала им. Техно было музыкальным нигилизмом; никаких заявлений, даже никакой среды. Быстрые, повторяющиеся удары, синхронизированные на компьютере и полностью лишённые вокалов или других свидетельств чего-нибудь человеческого. Он любил ходить на техно-ночи в городской клуб Лоунг, где люди танцевали между собой или в маленьких свободных группах по 4 или 5 человек.
Главный Подозреваемый никогда не говорил своей матери, что ходит на рэйв. Он просто говорил, что шёл к другу (подруге?) на ночь. Между наркотиками он посещал свои компьютерные курсы в TAFE и работал в местном супермаркете, поэтому он мог позволить себе таблетки экстази за $60, входную плату на рэйв в $20 и коробок марихуанны каждую неделю.


Через какое- то время наркотики стали забавлять всё меньше и меньше. Затем, однажды в субботу, ему стало плохо от небольшой дозы speed. Большой крах. Худший, который он когда-либо испытывал. Началась депрессия и затем паранойя. Он думал, что полиция всё ещё за ним наблюдает. Они уже следили за ним прежде.
На допросе в полиции он узнал, что офицер АФП следил за ним на концерте AC/DC менее чем за две недели до того, как его схватили. Офицер сказал, что АФП хотело знать с кем общается Главный Подозреваемый и офицер был потрясён призраками других семи тинейджеров, махавших руками, вопящих и молотящих головами, как и сам Главный Подозреваемый.
Сейчас Главный Подозреваемый был убеждён, что АФП снова начала следить за ним. Они готовят новый рейд, несмотря на то, что он полностью отказался от хакинга. Это не имело смысла. Он знал, что наваждение было нелогичным, но он не мог от него избавиться.
Нечто плохое, очень, очень плохое собиралось однажды случиться. С большим усилием преодолевая чувство надвигающейся угрозы, он впал в некий вид истерической депрессии. Чувствуя, что надвигается что-то неотвратимое, ужасное, способное снова разорвать его жизнь на части, он обратился к другу, у которого были свои личные проблемы. Друг отвёл его к физиологу в клинике Остина. Главный Подозреваемый решил, что это гораздо лучший способ решить свои проблемы, чем растрачивать себя каждую неделю. Поэтому он начал посещать консультации.
Консультации заставили его столкнуться со всеми нерешёнными проблемами. Смерть отца. Его отношения с матерью. Как он стал интравертом и почему никогда не мог свободно говорить с людьми. Почему занялся хакингом. Почему стал одержим хакингом. Почему принялся за наркотики.
В итоге появился 21-летний Главный Подозреваемый, независимый от наркотиков, хотя ещё и шаткий, но уже на пути к выздоровлению. Самое худшее, что он ожидал, были обвинения от АФП.
Выздоровление Трэкса от его психической нестабильности не было таким категоричным. С 1985-го Трэкс страдал от нападок паники, но он не хотел обращаться за профессиональной помощью - он просто бежал от проблем.


Ситуация только ухудшилась, когда он попал в серьёзную автомобильную аварию. Каждый раз, когда он садился машину, он боролся с желанием открыть дверь и выброситься на дорогу. В 1989-м местный GP отвёл Трэкса к психиатру, который попытался воздействовать на растущие нападки беспокойства фрикера гипнозом и расслабляющими методами.
Заболевание Трэкса перешло в полную агорафобию - боязнь открытых пространств. Когда за день до рейда АФП в конце октября 1991-го он позвонил в полицию, его состояние ухудшилось настолько, что он не мог нормально жить в своём доме.
Сначала он позвонил в полицию штата, чтобы сообщить об угрозе самоубийства другого фрикера. Но во время разговора начал говорить о своем фрикинге и хакинге. Он не хотел говорить о себе, но чем больше он говорил, тем больше ему было что сказать. Так много вещей накопилось в его мозгу. Он знал, что возможно в результате ошибки Мендакса NorTel отследило Главного Подозреваемого. И Главный Подозреваемый и Мендакс были слишком активны, вламывались в такое большое количество систем, как-будто они хотели чтобы их поймали.
Затем Главный Подозреваемый запланировал написать разрушительного червя, который стирал бы системы под корень. Это не был реальный план, только идея, с которой он играл по телефону. Тем не менее она напугала Трэкса. Он начал размышлять, что три хакера IS зашли слишком далеко и он хочет уйти.
Он пытался остановить фрикинг. Даже просил Телеком поставить его телефонный номер на новую станцию, которая, как он знал, не позволит делать неотслеживаемые звонки. Трэкс решил, что если он будет знать, что его могут отследить, то прекратит фрикинг и хакинг.
На какое-то время он остановился. Но увлечение было настолько сильным, что вскоре, несмотря на риск, он снова к нему вернулся. Он нашёл спрятанный кабель телефонной линии своей сестры, которая была на старой атс. Осознание невозможности остановиться усугубляло его ощущение своей слабости и вины и сделало ещё более беспокойным относительно риска. Возможно угроза самоубийства поставила его на край.


Он не мог по- настоящему понять почему он сдался полиции. Это вышло случайно.
Викторианская Полиция сообщила обо всём АФП. Должно быть детективы АФП бились головами от расстройства. В Австралии это было второе по величине хакерское дело после The Realm и они надеялись провести чистый захват. У них были имена, адреса, номера телефонов. Они преодолели все юридические препятствия, чтобы получить разрешение на прослушивание телефонов. Активно велось прослушивание, перехватывался каждый компьютер, каждая точка, каждое слово, которое один хакер говорил другому. Затем, одна из их мишеней сдалась полиции. И не той, что нужно - он пошёл в Викторианскую Полицию. Одним махом хакер перечеркнул всё 12-месячное расследование операции "Погода".
АФП должно было действовать быстро. Если Трэкс предупредит двух других хакеров IS, что он позвонил в полицию, они могут уничтожить все свои записи и компьютерные файлы - все свидетельства, которые АФП надеялось захватить во время рейдов.
Когда АФП напала на трёх хакеров, Мендакс и Главный Подозреваемый отказались от допроса ночью. Однако, Трэкс потратил несколько часов, разговаривая с полицией в своём доме.
Он сказал другим хакерам IS, что АФП угрожала забрать его в штаб АФП, несмотря на то, что они знали какое беспокойство причиняет ему выход из дома. Перед лицом этой перспективы, такой ужасной из-за психической болезни, он был вынужден говорить.
Главный Подозреваемый и Мендакс не знали как много Трэкс рассказал полиции, но они не думали, что он открылся им полностью. Он не был посвящён во многое из хакинга его коллег. Они не пытались исключить Трэкса, но он не был смышлёным хакером и поэтому не посвещался во многие из их эксплоитов.
Поэтому Трэкс рассказал полиции только насколько опытными стали два других хакера IS. Он сказал, что Главный Подозреваемый и Мендакс стали "хакерами мирового масштаба, огромного масштаба - того уровня, которого ещё никто не достигал прежде", и АФП взяла это на заметку.
После рейда Трэкс сказал Мендаксу, что АФП пыталось завербовать его в качестве информатора.


Трэкс сказал, что они даже предлагали ему новую компьютерную систему, но он оставался непреклонен. Также Трэкс сказал, что АФП всё ещё держит хакеров IS на виду. Офицеры АФП слышали, что Мендакса поместили в больницу и были этим обеспокоены. Казалось, должно последовать тревожное развитие событий.
Насчёт рейдов Трэкс сказал Мендаксу, что у АФП не было выбора. Их отношение было таким: вы наделали слишком много шума и мы должны вас поймать. Вы побывали внутри стольких многих систем, что это стало выходить из-под контроля.
В любом случае, в декабре 1991-го Мендакс согласился на допрос в присутствии адвоката. Мендакса допрашивал Кен Дэй и хакер открыто говорил о том, что сделал. Однако он отказался вовлекать Трэкса и Главного Подозреваемого. В феврале 1992-го Главный Подозреваемый тоже подвергся двум допросам. Он также осторожно говорил о своих товарищах-хакерах. Мендакс тоже был повторно допрошен в феврале 1992-го, как и Трэкс в августе.
После рейда психическое состояние Трэкса оставалось неустойчивым. Он сменил врачей и стал принимать визиты психиатрической больничной службы у себя дома.
Три хакера продолжали разговаривать по телефону и иногда встречаться лично. На какое-то время они могли терять связь, но вскоре снова встречались.
После того как по почте пришли обвинения, они созвонились между собой. Во время разговора с Главным Подозреваемым по телефону Мендакс подумал вслух: "Кажется мне следует нанять адвоката".
"Да. Я уже нанял защитников."
"Они помогут?" спросил Мендакс.
"Предполагаю что так. Мои поверенные работают в Юридической Помощи. Я уже встречался с ними несколько раз."
"Оу", остановился Мендакс. "Как их зовут?"
"Джон МакЛоуглин и Борис Кайслер. Они занимались делом Электрона."
Трэкс и Главный Подозреваемый решили признать себя виновными. Когда они увидели подавляющие доказательства: записи данных, телефонные записи, данные, захваченные во время рейдов, почти десяток заявлений от организаций, которых они взламывали, 300-страничный отчёт Телеком - то решили, что будет лучше признаться.


Судебный протокол занимал более 7 000 страниц. По крайней мере, сотрудничая с полицией на допросах и признав вину и, таким образом, экономя суду время и деньги, они надеялись получить снисхождение судьи.
Однако Мендакс хотел бороться с обвинениями. Он знал о делах Пада и Гэндальфа и вывод из них звучал примерно так: признайся и ты отправишься в тюрьму, борись и ты можешь остаться на свободе.
DPP перетасовывал обвинения так часто, что все обвинения, выдвинутые против Трэкса 20 июля 1994, были отклонены в пользу новых шести обвинений, предъявленных в День Валентина в 1995. В это же время перед Мендаксом и Главным Подозреваемым легли новые обвинения - большинство за взлом компьютера Телеком.
К маю 1995 три хакера стояли уже перед 63 обвинениями: 31 для Мендакса, 26 для Главного Подозреваемого и 6 для Трэкса. Вдобавок NorTel объявила сумму ущерба от действий хакеров в размере $160000 и потребовала компенсации с обвиняемой стороны. Австралийский Национальный Университет объявил об ущербе в $4200.
Большинство пунктов по-прежнему связывались с незаконным доступом к коммерческой или другой информации и с изменением и удалением данных в многочисленных компьютерах. Удаление данных не было злонамеренным - в основном оно касалось стирания следов деятельности хакеров. Однако все три хакера также обвинялись в некоторой форме "подстрекательства". Судебный следователь настаивал, что создавая статьи для журнала IS, хакеры вовлекались в распространение информации, которая поощряла других заниматься хакингом и фрикингом.
4 мая 1995 Мендакс сидел в офисе своего поверенного Пола Галбалли, обсуждая расписание слушания на следующий день.
Галбалли был молодым, многоуважаемым членом одной из престижнейших семей юристов в Мельбурне. Его отец, Фрэнк Галбалли, был одним из самых известных адвокатов в Австралии. Его дядя, Джек Галбалли, был хорошоизвестным юристом, министром правительства Джона Кейна и позже лидером оппозиции в Викторианском парламенте. Его дед, сэр Норман о'Браин, был судьёй в Верховном Суде, как и дядя по материнской линии.


Галбалли были не столько семьёй юристов, сколько юридической династией.
Пол Галбалли работал в тесном офисе без окон в постройке 70-х на Вилльям Стрит. Ему нравилась идея, что держать людей подальше от тюрьмы лучше, чем содержать их там. Тесно работая с обвиняемым, он видел знаки раскаяния, которые судебный следователь никогда бы не разглядел. Следы гуманности заслуживали внимания, независимо от их размера.
Его жизненные интересы отражали образ Галбаллов, как чемпионов среди проигравших, и на общем фоне его семья сливалась с другими семьями из рабочего класса. Католики. Ирландцы. Футбольные фанаты Коллингвуда. И, конечно, очень большая семья. Пол был одним из 8 детей и его отец тоже был выходцем из большой семьи.
Когда Мендакс в первый раз появился в его офисе, 34-летний адвокат ничего не знал о компьютерных преступлениях, но дело хакера выглядело интересным и достойным. Безработный длинноволосый юноша объяснил, что он может оплатить только викторианскую комиссию юридической помощи - Галбалли часто слышал эту фразу в своей практике. Он согласился.
У юридической фирмы Галбалли & О'Брайан была очень хорошая репутация. Однако у преступников не было тенденции обладать большими деньгами. Большие коммерческие фирмы скорее предпочитали выполнять бумажную работу для Западной Горнодобывающей Корпорации с офисом на пятидесятом этаже, чем для бандитов и наркоманов.
Встреча 4 мая между Мендаксом и Галбалли предполагала занять около часа. Хотя Мендакс был против слушания вместе с Главным Подозреваемым на следующий день, потому что адвокат Главного Подозреваемого собирался устроить шоу. Главный Подозреваемый сказал Мендаксу, что сумел найти полную юридическую поддержку для защиты - кое-что, что Галбалли не мог обеспечить для Мендакса. То есть у Мендакса не было собственного адвоката на слушании.
Мендакс не возражал. Оба хакера знали, что они будут преданы суду. Их непосредственной целью было дискредитировать требования о возмещении ущерба, особенно от NorTel.
Пока Мендакс разговаривал c Галбалли, настроение в офисе было приподнятым.


Мендакс был настроен оптимистически. Затем позвонил телефон. Это был Джефф Четтл - юрист, представляющий DPP. Пока Четтл говорил, Мендакс видел как тёмные тучи проходят по лицу адвоката. Когда наконец Галбалли положил трубку, он серьёзно посмотрел на Мендакса.
"Что случилось?" спросил Мендакс.
Галбалли вздохнул прежде чем заговорил.
"Главный Подозреваемый свидетельствует против тебя."
Это была ошибка. Мендакс был уверен. Это всё только одна большая ошибка. Может, Четтл и DPP неправильно истолковали слова Главного Подозреваемого. Может, адвокаты Главного напутали. Определённо это была ошибка.
Мендакс отказывался верить, что Главный Подозреваемый переметнулся, пока не увидел подписанное заявление. Той ночью он сказал: "Хорошо, посмотрим. Может Четтл просто играет."
Однако Четтл не играл.
Это было заявление свидетеля - против него. Подписанное Главным Подозреваемым.
Мендакс стоял перед мельбурнским Магистральным Судом, пытаясь совместить два факта. Первым был один из 4-х или 5 самых близких друзей Мендакса. Друг, с которым он обменивался своими самыми глубокими хакерскими секретами. Друг, с которым он болтал ещё на прошлой неделе.
Другим фактом было шестистраничное заявление, подписанное Главным Подозреваемым и Кеном Дэйем днём ранее в 13:20 в штабе АФП. Чтобы согласовать вопросы Мендакс начал размышлять, общался ли Главный Подозреваемый с АФП все прошедшие шесть месяцев.
Два факта крутились в его голове, сталкиваясь друг с другом.
Когда Галбалли пришёл на суд, Мендакс отвёл его в сторону, чтобы обсудить заявление. На фоне перспективы штрафа за ущерб оно не было полным бедствием. Главный Подозреваемый не сильно что изменил. Он мог поднять множество других вопросов, но не больше. На допросе Мендакс уже признался в большинстве из 31 обвинений. И он уже дал полиции показания о приключениях в телефонных станциях Телеком.
Однако, в своём заявлении Главный Подозреваемый подробно описывал взлом Телеком. Телеком был собственностью правительства - это означало, что суд мог рассудить фрикинг со станциями не как обман отдельной компании, а как обман Содружества Наций.


Решил ли DPP выдвинуть новые обвинения касательно Телеком, когда в феврале 1995-го Главный Подозреваемый представил АФП черновое заявление? Мендакс начал подозревать что так. Больше ничего не оставалось под сомнением.
Непосредственной неприятностью было слушание в мельбурнском Магистральном Суде. Борис Кайслер уже не собирался заваливать своего звёздного свидетеля - менеджера информационных систем NorTel. Галбалли должен был сам выполнить перекрёстный допрос. Это было задание без подготовки, учитывая высокосложные технические аспекты дела.
Как только Мендакс разместился в зале суда, он увидел Главного Подозреваемого. Он бросил на своего бывшего друга долгий, немигающий, напряжённый взгляд. Главный Подозреваемый ответил глухой стеной. Даже если Мендакс хотел увидеть что-нибудь, он не смог. Как свидетель, Главный Подозреваемый был недоступен, пока дело не закроют.
Юристы начали заполнять зал суда. Вошла Андреа Павлека, представитель DPP, мгновенно подняв напряжённость в зале.
Она производила сильный эффект на людей. Высокая, стройная и длинноволосая, с пучком вьющихся светлых волос, очками для книг, опирающимися на симпатичную кнопку носа, и заразительным смехом. Своим лицом она излучала радость. То, что она на другой стороне - это большой позор, подумал Мендакс.
Вызвали суд. Главный Подозреваемый встал и признал 26 пунктов обвинений в компьютерных преступлениях.
В ходе слушания его адвокат, Борис Кайслер, рассказал суду как его клиент сотрудничал с полицией, включая рассказ о проникновении хакеров в станции Телеком. Он также сказал, что Телеком не верит или не хочет верить, что её станции скомпрометированы. Когда Кайслер начал громко рассказывать каким образцовым гражданином был его клиент, Кен Дэй, сидевший среди публики, закатил глаза.
Судья Джон Тобин объявил залог для Главного Подозреваемого. Приговор хакера будет оглашён позже.
Встал Джефф Четтл. Он вызвал менеджера NorTel, прилетевшего из Сиднея, и для разминки задал ему несколько вопросов.
Четтл мог непринуждённо вертеть людьми и раскалывать их по желанию.


Его лицо, на сорок с чем- то лет, хорошо соответствовало его низкому голосу. С быстрыми глазами и жёсткой, сугубо деловой манерой, он испытывал недостаток претенциозности многих адвокатов. Возможно потому, что он не собирался отказываться от протоколов 19 века, он всегда выходил в мантии и парике. Каждый раз, когда он вставал, мантия слетала с плеч, а парик съезжал набок. Он поправлял его положение как своенравный ребёнок. И прежде чем вступить в горячие дебаты, Четтл всегда закатывал рукава. Причём делал это так, как-будто находился в каком-нибудь пабе.
Менеджер NorTel занял место свидетеля. Четтл задал ему несколько вопросов, чтобы показать суду, что свидетель разделяет требования компании о возмещении затрат на уборку за хакерами в $160 000. Выполнив свою задачу, Четтл сел обратно на своё место.
Теперь в полный рост, больше 6 футов, встал немного взволнованный Пол Галбалли и поправил жакет. В тёмно-зелёном костюме с отворотами и тонкими шнурками в стиле 60-х он выглядел как модник, насколько им мог быть адвокат, и всё же показывал суду своё лицо.
Галбалли казался неуверенным в себе. Возможно он нервничал из-за технических проблем. Файлы WMTP. Файлы UTMP. Ревизии PACCT. Архитектура сети. IP адреса. От него ждали, чтобы он за одну ночь превратился в эксперта. Беспокойный Мендакс начал посылать ему записки - вопросы, объяснения, определения. Галбалли медленно начал входить в ритм перекрёстного допроса.
Во время допроса кто-то из задней части зала суда подошёл к Мендаксу и вручил через плечо записку. Мендакс развернул записку, прочитал и с улыбкой обернулся к посыльному. Это был Электрон.
Когда Галбалли закончил, он сумел опровергнуть многое из показаний менеджера. Он вынудил менеджера признать, что он многое не знал о предполагаемых хакерских инцидентах. Когда всё происходило, менеджер даже не работал на компанию. Он в значительной степени отбросил информацию, полученную из вторых рук - и это были возможные доказательства, что хакеры стоили компании $160 000. Хуже всего, стороннему наблюдателю теперь казалось, что менеджер был слабым экспертом в области технической безопасности Unix и, возможно, не смог бы провести детальный технический анализ хакерского инцидента, даже если бы работал в компании с 1991-го.


К концу перекрёстного допроса стало казаться, что Галбалли знает о Unix больше, чем менеджер NorTel.
Когда Джефф Четтл встал, чтобы опросить свидетеля во второй раз, ситуация выглядела более обнадёживающей. Вскоре менеджер покинул место свидетеля. И Мендакс подумал, что доверие к заявлениям менеджера NorTel было убито.
Суд перенесли на 12 мая.
После суда Мендакс слышал как Джефф Четтл говорил о свидетеле NorTel. "Это парень ВНЕ команды", сказал он решительно.
Для Мендакса это была смешанная победа. Его адвокат спихнул одного свидетеля NorTel, но их ещё много было там, откуда он пришёл. Вероятно судебный следователь полетел в Канаду за какой-нибудь настоящей огневой мощью NorTel. Туда, где Кларк Фергюсон и другие члены команды безопасности NorTel подготовили 676-страничный отчёт по инциденту c безопасностью. Эти свидетели понимали как использовать систему Unix и у них были знания из первых рук о хакерских вторжениях. Это могло намного усложнить положение вещей.
Когда спустя неделю Мендакс вернулся в суд, он как и ожидал предстал перед Судом Графства Виктории.
Позднее Мендакс спросил Галбалли о своих шансах. Стоило ли пройти полное испытание или лучше признать вину как два других хакера IS. Он хотел знать как DPP относится к его делу. Будут ли его валить ещё интенсивнее, если он признается? Вынудило ли их бедствие с менеджером NorTel немного отступить?
Пол вздохнул и покачал головой. DPP стоял твёрдо. Они хотели видеть как Мендакс отправится в тюрьму.
Андреа Павлека, солнечная девушка DPP, излучающая счастье, требовала искупления кровью.
---
Месяц спустя, 21-го июля 1995, Главный Подозреваемый прибыл на слушание в Суде Графства.
Напряжённый Главный Подозреваемый встал рано утром, чтобы удостовериться, что костюм для суда готов. Его мать приготовила большой завтрак. Тост, бекон и яйца, как он любил. Самым любимым завтраком для него был Egg McMuffin из Макдоналдса, но он никогда не говорил об этом своей матери.
Зал суда был уже переполнен. Репортёры из газет, несколько каналов ТВ.


Были и другие люди, возможно ожидающие другое слушание.
Кен Дэй в чёрном полосатом костюме стоял на другой стороне зала суда, печатая на лэптопе. Джефф Четтл сидел рядом с ним. Адвокат Главного Подозреваемого, Борис Кайслер, проталкивался через газетчиков с другой стороны.
Мендакс задержался в конце зала, наблюдая за бывшим другом. Он хотел видеть слушание Главного Подозреваемого, потому что по правилам чётности слушание Мендакса должно быть похожим на слушания его товарищей. Однако возможно, Главного Подозреваемого поставили между другими двумя, чтобы помочь обвинению.
Просочилась горстка друзей Главного Подозреваемого - ни один из них не был из компьютерного подполья. Мать хакера взволнованно разговаривала с ними.
Вызвали суд и все заняли свои места. Слушание первого дела было не для Главного Подозреваемого. Высокий, с серебряными волосами и глазами настолько голубыми, что они были почти демоническими, мужчина лет 50 занял место. Репортёры начали делать пометки и Главный Подозреваемый попробовал представить какое преступление совершил этот прилично одетый человек.
Развращение детей.
Мужчина не просто развращал детей, он совращал своего сына. В спальне родителей. Неоднократно. На воскресную пасху. Тогда его сыну было меньше 10 лет. Вся семья была разрушена. Его психологически травмированный сын даже не мог дать показания жертвы.
Судья Расселл сказал суду: тому, что сделал этот человек, нет раскаяния. Суд приговорил его к минимальному сроку в 5 с половиной лет.
Затем судебный клерк вызвал Главного Подозреваемого.
Позади зала суда Мендакс задавался вопросом о странности ситуации. Как могла судебная система поставить развратника детей в одну категорию с хакером? И всё же, оба дела слушались друг за другом в одном и том же Суде Графства.
Борис Кайслер вызвал группу свидетелей, все из которых подтвердили тяжёлую жизнь Главного Подозреваемого. Один из них, хорошоизвестный психолог Тим Ватсон-Манро, описал лечение Главного в Клинике Остина и поднял проблему приуменьшенной силы воли.


Он написал об этом отчёт для суда.
Судья Льюис быстро отклонил предположение, что хакинг был наркоманским увлечением. Один раз он громко спросил зал суда: были ли некоторые хакерские действия Главного Подозреваемого "подобны дозе героина."
Вскоре Кайслер продолжил обращения к залу суда в своей типичной манере. Сперва он раскритиковал АФП за столь долгое ожидание обвинений для его клиента.
"С этим товарищем надо было иметь дело в период от шести до 12 месяцев после поимки. Это немного напоминает США, где человек может совершить убийство в 20, аппелировать к Верховному Суду в 30 и быть приговорённым в 40 - всё за то, что он когда-то совершил в 20 лет."
Подливая масла в огонь, Кайслер заметил, что после рейда прошло 20% жизни Главного Подозреваемого. Затем он начал делать свои высокие замечания.
"Этот молодой человек не получал никакой помощи в процессе взросления. Он не рос, он пробивался."
"Его мир был настолько ужасен, что он он отступил в вымышленный мир. Он не знал никакого другого способа общения с людьми. Хакинг для него был подобен физическому влечению."
"Если бы он не отступил на кибернетическую магистраль, что бы он сделал вместо этого? Стрелял? Грабил дома? Посмотрите на имя, которое он выбрал для себя. Главный Подозреваемый. Это подразумевало власть, угрозу. У этого ребёнка в жизни не было никакой другой власти, пока он не сел за компьютер."
Кайслер не только хотел, чтобы судья отклонил идею тюрьмы или общественной службы, он просил его не выносить никаких записей о нарушениях.
Юристы обвинения смотрели на Кайслера, как на сумасшедшего. АФП потратило месяцы на прослушивание хакеров и почти 3 года на подготовку процесса. И теперь адвокат серьёзно предлагал отпустить ключевых игроков фактически безнаказанными и с возможно меньшими вынесенными нарушениями. Это было слишком.
Судья удалился, чтобы принять решение. Когда он вернулся, он кратко ввёл в суть дела. Никакой тюрьмы. Никакой общественной службы.


Запись о 26 нарушениях. $500 и условный срок в 3 года. Конфискация уже устаревшего компьютера Apple, захваченного полицией во время рейда. И выплата компенсации Австралийскому Национальному Университету в $2100.
Облегчение отразилось на лице Главного Подозреваемого, красном и потном от напряжения. Его друзья и семья улыбались друг другу.
Затем Четтл попросил судью объяснить то, что он называл "целью сотрудничества". Он хотел, чтобы судья сказал, что вынес меньший приговор, потому что Главный Подозреваемый выступил как свидетель.
Судья Льюис сказал суду, что сотрудничество в деле не повлияло на решение. Позади зала суда Мендакс почувствовал внезапную грусть. Это была хорошая новость для него, но так или иначе она походила на плохую победу.
Главный Подозреваемый уничтожил нашу дружбу, подумал он, и всё ни за что.
Спустя два месяца после слушания Главного Подозреваемого, в другом зале Суда Графства появился Трэкс, признав 6 пунктов обвинения в хакинге и фрикинге. Не смотря на лекарства, принятые чтобы держать беспокойство под контролем, он всё ещё выглядел очень взволнованным на скамье подсудимых.
Трэкс верил, что ему не вынесут никаких нарушений, потому что он стоял перед меньшим количеством обвинений по сравнению с другими хакерами IS. Но сможет ли его адвокат успешно доказать, что его дело было совсем другим. Неуклюже пробираясь через бумаги, которые, казалось, он никогда не сможет привести в порядок, адвокат Трэкса терзал суд, снова и снова повторяя одни и те же моменты, перескакивая через аргументы на всём их протяжении. Его голос, звучавший как полустёртая тёрка, настолько раздражал судью, что он сделал адвокату замечание.
Неофициально разговаривая с Мендаксом перед судом, Джефф Четтл сказал, что по его мнению судья Мервин Кимм не даст Трэксу уйти безнаказанно. Судья Кимм был крепким орешком. Если бы на суде вы были букмейкером, то вы заработали бы хорошие деньги, держа пари на стороне обвинения.
Но 20-го сентября 1995 судья показал, что его нельзя предугадать так легко.


Приняв во внимание всё, включая слушание Главного Подозреваемого и историю душевной болезни Трэкса, он постановил не выносить Трэксу никаких нарушений. Также он приговорил его к $500 штрафа и трёхлетнему условному заключению.
На слушании судья сказал суду кое-что проницательное для судьи с далёким пониманием души хакера. Серьёзно заявляя, что он не собирается преуменьшать серьёзность нарушения, он сказал суду, что "факторы специфического и общего сдерживания не имеют большой важности в решении, которое будет принято". Возможно в первый раз австралийский судья понял, что сдерживание имеет малую точку соприкосновения между хакингом и душевной болезнью.
Слушание Трэкса было хорошим знаком для Мендакса, который 29-го августа 1995 признал вину по 6 пунктам компьютерных преступлений и не признал остальные. Почти год спустя, 9-го мая 1996, он признался в дополнительных 11 обвинениях и не признался в шести. Судебный следователь отклонил все остальные обвинения.
Мендакс хотел бороться с теми 6 обвинениями, которые включали в себя ANU, RMIT, NorTel и Телеком, потому что он чувствовал, что закон был на его стороне. Точнее, по этим пунктам закон был совсем непонятен. Непонятен настолько, что DPP и защита согласились убрать эти обвинения из дела, представленного в Верховном Суде Виктории.
В своих обращениях обе стороны просили Верховный Суд опираться не на конкретное дело, а на букву закона. В сущности, защита и обвинение сделали согласованное заявление, чтобы Верховный Суд относился к делу как к своего рода социологическому исследованию. Исход слушания должен был прояснить неясные моменты в законе не только для конкретного дела, но и для похожих дел в будущем.
Представленное в Верховном Суде дело было чем-то необычным. Необычно было найти дело, в котором обе стороны смогли достаточно договориться; но хакерские обвинения Мендакса были совершенными для определения отношения ко всем будущим хакерским делам. Что значит "получить доступ" к компьютеру? Получает ли кто-то доступ, если он вошёл без использования пароля? Что если он использовал имя пользователя "guest" и пароль "guest"?


Возможно, самым критичным вопросом из всех был: получает ли человек доступ к данным, содержащимся на компьютере, если он может их видеть, но фактически не просматривает или даже не делает попытку их просмотреть?
Хороший пример для применения к худшей версии хакинга: просмотр коммерческой информации. Например, если Мендакс входил в компьютер NorTel, который содержал критичную коммерческую информацию, но фактически не читал эти файлы, он был виновен в "получении доступа" или в "получении доступа к коммерческой информации"?
Главный судья Суда Графства согласился с определяющим значением дела и полностью отправил его в Верховный Суд. Юристы обеих сторон - Фрэнк Винсент, Киннет Хэйн и Джон Колдрей - были довольны.
30-го сентября 1996 Мендакс прибыл в Суд Графства и обнаружил, что в суде уже собрались все юристы - все, кроме его адвоката. Пол Галбалли начал поглядывать на часы, когда юристы обвинения начали распаковывать свои горы бумаг - плоды месяцев подготовки. Галбалли вышел на шикарный ковёр в приёмной Верховного Суда. Адвоката всё ещё не было.
Адвокат Мендакса неустанно работал, готовясь к делу, как-будто это было дело на миллион долларов. Просмотрев все прецеденты с законом не только в Австралии, UK и США, но и во всём западом демократическом мире, он достиг глубокого понимания законов в области компьютерных преступлений. Он достиг понимания связи между законом, философией и лингвистикой, на попытку достижения которого многие адвокаты тратили всю свою карьеру.
Но где он был? Галбалли достал свой мобильник и позвонил в его офис. Новости были плохими. Ему сказали, что у адвоката нервное истощение. Он не может появиться суде.
Галбалли почти чувствовал как седеют его волосы.
Когда начался суд, Галбалли встал и объяснил трём самым важным судьям в Австралии, почему защита хотела бы двухдневную отсрочку. Законченный профессионал Джефф Четтл поддержал предложение. Все же, это был трудный запрос. Время в Верховном Суде очень ценная вещь. К счастью, отсрочку предоставили.


У Галлбали было ровно два дня, чтобы найти адвоката, который был бы хорошим, доступным и достаточно сильным, чтобы за короткое время переработать большое количество технической информации. Он нашёл Эндрю Тинни.
Тинни работал часами и ко 2-му октября был готов. Все юристы и хакер снова собрались в суде.
Однако на этот раз судьи начали вставлять палки в колёса. Весь первый час они потратили на то, чтобы обе стороны объясняли почему это дело должно слушаться в Верховном Суде. Юристы удивлённо переглянулись. О чем это они?
Прослушав короткие аргументы обеих сторон, судьи удалились, чтобы принять решение. Когда они вернулись, Судья Хэйн зачитал детальное суждение, говоря в сущности, что судьи отказываются слушать дело.
Пока судья говорил становилось понятно, что судьи Верховного Суда не только отказываются слушать это дело; они виртуально отказываются слушать любое дело в будущем. Ни о компьютерных преступлениях. Ни об убийствах. Ни о мошенничествах. Ни о чём. Они посылали судьям Суда Графства сообщение: не посылайте нам дела, кроме исключительных случаев.
Джефф Четтл сел, закрыв лицо руками. Пол Галбалли выглядел ошеломлённым. Эндрю Тинни выглядел так, как будто хотел вскочить и закричать: "Я убил себя на этом деле за прошедшие два дня! Вы должны слушать его!" Даже Лесли Тэйлор, тихая, невозмутимая и непостижимая поверенная DPP, которая заменила Андреа Павлека, выглядела поражённой.
Это решение имело огромное значение. Судьи из младших судов больше никогда не посылали дела в Верховный Суд, чтобы разъяснить букву закона. Мендакс сделал историю в юрисдикции, но не в том направлении, в котором надеялся.
Дело Мендакса вернулось в Суд Графства.
Он решил пройти испытание, но у него было мало надежд на финансовую помощь для борьбы с обвинениями после получения счёта от Юридической Помощи. Счета вынуждали бедных признавать себя виновными, оставляя суды для богатых. Хуже всего, он чувствовал тяжесть признания вины не только от ощущения несправедливости в его деле, но и во всех будущих хакерских делах.


Мендакс был уверен, что без ясности в значении закона, которую судьи отказались обеспечить, в будущем хакеров ожидает небольшое правосудие от полиции и судов.
5 декабря 1996 Мендакс признал себя виновным по оставшимся шести обвинениям и был приговорён по всем пунктам.
В тот день повторный суд был тихим. Судебный следователь Джефф Четтл отсутствовал. Вместо него присутствовала тихая хладнокровная Лесли Тэйлор. Пол Галбалли появился перед Мендаксом. Кен Дэй сел в переднем ряду скамеек для публики. Он выглядел немного утомлённым.
Волосы Мендакса были убраны в конский хвостик. Он поморгал, как-будто попал в белостенный зал суда из тёмного места.
Судья Росс, человек средних лет с румяным лицом и густыми бровями, сел на своё место. Сначала он отказывался слушать дело. Он думал, что дело должно быть возвращено к первоначальным судьям - Судье Кимму и Судье Льюису. Прийдя на слушание этим утром, он не прочитал решений других судей.
Лесли Тэйлор подвёл итог наказаниям, присуждённым другим двум хакерам. Судья выглядел недовольным. Наконец, он заявил как собирается обходиться с этим делом. "Двое судей не справились, почему же не третий? Может он решит его должным образом."
Галбалли забеспокоился. С самого утра он становился всё более обеспокоенным; вещи не шли хорошо. Судья Росс ясно дал понять, что он поддерживает решение о заключении, хотя и сделал паузу. Единственное, что возможно защищало Мендакса, был принцип чётности в приговорах. Трэкс и Главный Подозреваемый совершили те же преступления, что и Мендакс, и поэтому ему нужно вынести похожий приговор.
Росс "выразил удивление" позицией Судьи Льюиса по отношению к приговору Главного Подозреваемого. Он сказал Лесли Тейлор, что в контексте чётности "не был удовлетворён штрафами", наложенными другими судьями. Он объяснил причины почему он мог выйти за перделы чётности.
Он сказал суду, что не читал записи телефонных разговоров в протоколе. Фактически он "читал только общие факты" и когда Тейлор упомянула "International Subversives", он спросил её: "Что это?"


Затем он спросил её как по буквам пишется слово "phreak".
Позже, когда Судья Росс прочитал решения других судей, он дал Мендаксу такой же приговор как и Главному Подозреваемому - запись о нарушениях по всем пунктам, выплата компенсации ANU в $2100 и трёхлетний срок условного заключения.
Однако имелись два отличия. Оба, Главный Подозреваемый и Трэкс, получили штраф в $500; Судья Росс назначил Мендаксу $5000. И ещё, Судья Льюис дал Главному Подозреваемому почти 12 месяцев на выплату компенсации в $2100. Судья Росс приказал Мендаксу оплатить штраф в пределах трёх месяцев.
Судья Росс сказал Мендаксу: "Я повторяю, что говорил прежде. Вначале я думал, что эти нарушения заслуживают тюремного заключения, но смягчающие обстоятельства изменили предполагаемое решение. Заявление, предоставленное мне поверенным компании, заставило меня изменить свой взгляд." Он сказал, что "эти высоко интеллектуальные индивидуумы не должны поступать так, и я надеюсь, что только высокоинтеллектуальные индивидуумы могут сделать то, что сделали вы".
Слово "склонность" больше никогда не появлялось в расшифровках приговоров.

Антракс - аутсайдер

They had a gun at my head and a knife at my back

Don't wind me up too tight

-- from `Powderworks' on Midnight Oil (also called The Blue Album) by Midnight Oil

Антракс (Anthrax) не любил работать в группе. Он всё время считал других людей самым слабым звеном цепи.

Хотя он никогда не доверял людям полностью, он общался со многими хакерами и фрикерами и работал с некоторыми из них над специфичными проектами. Но ни с кем из них он не устанавливал тесного партнёрства. Даже если бы один из товарищей-хакеров заложил его полиции, он не мог знать полной степени его деятельности. Природа его отношений отчасти определялась его изоляцией. Антракс жил в сельском викторианском городке.

Несмотря на то, что он никогда не присоединялся к хакерским группам наподобие The Realm, Антракс любил людей, любил разговаривать с ними по телефону часами. Иногда он получал до 10 международных звонков от его друзей-фрикеров за границей. Он мог быть в доме друга, когда мать друга стучала в дверь спальни, где обычно зависают мальчишки, разговаривая и слушая новую музыку.

Мать просовывала голову в дверь, изгибая бровь и указывая на Антракса. "Тебе звонят. Кто-то из Дании." Иногда из Швеции. Финляндии. США. Отовсюду. Хотя он ничего не говорил, родители его друзей считали это немного странным. Немногие дети из сельских городков получают международные звонки. Но и немногие ребята были мастерами фрикинга.

Антракс любил телефонную систему и понимал её власть. Многие фрикеры думали, что её было достаточно, чтобы делать бесплатные звонки своим друзьям по всему земному шару. Или делать хакерские телефонные звонки без возможности быть прослеженными. Однако, настоящая власть для Антракса была в контролировании голосовых телекоммуникационных систем - вещей, которые обеспечивают разговоры по всему миру. Он прогуливался по голосовым почтовым ящикам людей, одновременно представляя что они делают. Он хотел уметь прослушивать телефонные разговоры. И он хотел уметь перепрограммировать телефонную систему, даже уметь её разрушить.
Это была настоящая власть того вида, которую заметили бы многие люди.
Желание власти росло вместе с Антраксом. Он хотел знать всё, видеть всё, играть с экзотическими системами в зарубежных странах. Ему надо было знать цель каждой системы, что заставляет её тикать, как они соединяются вместе. Понимание того как работают вещи дало бы ему контроль над ними.
Его навязчивое увлечение телефонами и хакингом началась рано. Когда ему было около 11 его отец взял его посмотреть фильм "Военные Игры". Всё о чем мог думать Антракс, покидая кинотеатр, было желание научиться хакать. В нем уже развивалось обаяние компьютерами после того как его родители подарили на день рождения простейшую из машин, Sinclair ZX81 с 1кб памяти. Покопавшись на задних рынках он нашёл несколько потрёпанных книг по хакингу. Он прочитал "Inner Circle" Билла Ландрета и "Хакеры" Стивена Леви.
К 14 годам Антракс присоединился к мельбурнской группе мальчишек, называвшейся The Force. Её члены обменивались играми для Commodore 64 и Amiga. Также они писали свои собственные демки - короткие компьютерные программы, взламывали защиты игр от копирования и торговали ими с другими кракерами по всему миру. Это было вроде международной дружбы по переписке. Антракс любил вызов взламывать защиты, но немногие подростки в его городке разделяли его необычное хобби. Присоединившись к The Force он всупил в новый мир людей, которые думали так же как он.
Когда Антракс впервые прочитал о фрикинге, он написал одному своему американскому знакомому по крэкингу с просьбой посоветовать с чего начать. Его друг прислал ему список номеров телефонных карточек AT&T и бесплатные номера, которые соединяли австралийцев с американскими операторами. Все номера были истекшими или не работали, но Антракс не беспокоился об этом. Его воображение захватил факт, что он мог бесплатно звонить оператору через весь Тихий Океан. Антракс попробовал найти рабочие номера.
Он зависал в телефонной будке около его дома. Многие вечера Антракс часами оставался в будке, не замечая грохот вокруг, вручную сканируя бесплатные номера.


Он набирал 0014 - префикс бесплатного международного номера и случайный набор цифр. Затем он серьёзнее подошёл к задаче, методично выбирая номера. Он выделил диапазоны номеров последних трёх цифр, такие как от 300 до 400. Затем он набирал их друг за другом, увеличивая следующий на единицу. 301. 302. 303. 304. Каждый раз, когда он натыкался на действующий телефонный номер, он записывал его. Он не потратил ни одного цента, так как все 0014-номера были бесплатными.
Антракс нашёл несколько рабочих номеров, но у многих из них на другом конце был модем. Поэтому он решил, что пришло время купить модем, чтобы он мог исследовать их в будущем. Поскольку он был слишком мал, чтобы работать законно, он врал о своём возрасте и работал после школы в эскортном агентстве, выполняя работу по вводу данных. Тем временем каждый свободный момент он проводил в телефонной будке, сканируя и добавляя новые номера к своему растущему списку бесплатных модемов и операторских номеров.
Сканирование стало навязчивой идеей. Часто Антракс оставался на телефоне до 22 или 23. Иногда до 3 ночи. У телефона был дисковый набор номера, поэтому он приходил домой с мозолями на кончиках пальцев.
Через месяц после того как он начал работать, он накопил достаточно денег на модем.
Ручное сканирование было скучным, но не намного скучнее школы. Антракс регулярно посещал школу, по крайней мере до 10 класса. Во многом благодаря влиянию его матери. Она верила в образование и хотела дать своему сыну возможности, которых сама была лишена. Его мать была медсестрой в психиатрической больнице, она месяцами копила деньги, чтобы купить ему его первый настоящий компьютер - Commodore 64 за $400. И его же мать взяла ссуду в 1989, чтобы несколькоми годами позже купить более мощный Amiga. Она знала, что мальчик был одарён. Он читал её медицинские книги и компьютеры были его будущим.
Всё это время Антракс хорошо учился в школе, зарабатывая каждый год с 7 по 10 класс отличия. Но только не по математике. Математику он считал скучной.


Всё же, к ней у него была некоторая способность. В 6 классе он завоевал награду за разработку устройства маятника, который измерял высоту, используя основы тригонометрии - предмета, который он никогда не изучал. Однако, после 10 класса Антракс не уделял школе много времени. Учителя говорили ему вещи, которые он уже знал, или вещи, которые он мог выучить быстрее, прочитав книгу. Если ему нравилась тема он заходил в библиотеку почитать о ней.
В это время обстановка в доме становились всё более и более сложной. Его семья вела войну с самого момента как они приехали в Австралию из Англии, когда ему было около 12. Они боролись финансово, они боролись против грубостей сельского городка и, как индусы, Антракс, его младший брат и мать боролись против расизма.
Городок был местом, переполненным насилием, рассовой ненавистью и этнической напряжённостью. Этносы вырезали для себя углы, но вторжение на вражескую территорию было частым и почти всегда заканчивалось насилием. Это был городок того вида, в котором люди ограничены кулачными боями после футбольного матча. Не простое место для полуиндийского, полубританского мальчика с деспотичным отцом.
Отец Антракса, белый англичанин, вышел из сельской семьи. Один из пятерых сыновей. Он поступил в сельскохозяйственный колледж, где встретил и женился на сестре индийского студента. Их свадьба вызвала настоящий переполох, в местной газете даже появилась статья под заголовком "Фермер женится на индийской женщине". Это не был счастливый брак и Антракс часто задавался вопросом: почему его отец женился на индианке. Возможно это было противостояние с его отцом. Возможно он однажды был влюблён. Или может быть он просто хотел над кем-то доминировать и управлять. Независимо от причины решение было непопулярным для деда Антракса и смешанная семья часто исключалась из большого семейного кольца.
Когда семья Антракса переехала в Австралию у них почти не было денег. В конечном счёте отец получил работу офицера в мельбурнской тюрьме, где он оставался на всю неделю.


Он получал скромный доход, но похоже ему нравилась работа. Мать стала работать медсестрой. Не смотря на финансовую стабильность, семья не была дружной. Отец испытывал мало уважения к своей жене и сыну и Антракс мало уважал своего отца.
Когда Антракс вступил в подростковые годы, его отец стал ещё более оскорбительным. По выходным, когда он приходил с работы, он бил Антракса, иногда бросая на пол и пиная ногами. Антракс пробовал избегать физических оскорблений, но худой подросток мало соответствовал раскормленному тюремному офицеру. Антракс и его брат были тихими детьми. Кажется это был путь наименьшего сопротивления грубому отцу в грубом городе. Между тем, сопротивляться было трудно.
Однажды, когда Антраксу было 14, он пришёл домой и обнаружил что что-то не ладно. Войдя в дом, Антракс пошёл в спальню своих родителей. Там он нашёл свою мать, она была очень расстроена и находилась на грани нервного срыва. Отца нигде не было видно, но он обнаружил его в зале, расслабленно развалившегося на софе и смотрящего ТВ.
Отвращение переполнило Антракса и он вернулся обратно на кухню. Когда немного позже вошёл его отец, чтобы приготовить еду, Антракс с отвращением наблюдал за ним. Затем он заметил разделочный нож. Но когда Антракс добрался до ножа, в дверях появился водитель санитарной машины. Антракс быстро положил нож и ушёл.
Но после этого он больше не был таким тихим. Он начал возражать, дома и в школе, и это было началом больших проблем. В начальной и средней школе его всё время избивали. Всё, хватит. Когда одноклассник прижал Антракса к стене шкафчика и начал бить, Антракс стал невменяем. В этот момент он видел лицо своего отца и начал отвечать бешеными ударами, которые повергли его жертву в ужасное состояние.
Дома хулиган всегда вкушает сопротивление жертвы, которое делает его занятие немного забавным. Возражение отцу стало хорошим оправданием использования силы. Однажды он почти сломал своему сыну шею. В другой раз это была его рука. Он схватил Антракса и выкрутил ему руку за спину.


Жуткий хруст ломаемого хряща и затем боль. Антракс кричал своему отцу остановиться. Его отец только больше выкручивал руку Антракса и сжимал шею. Его мать вопила своему мужу отпустить сына.
"Посмотри на себя", глумился его отец. "Ты - отвратительное животное."
"Ты сам отвратительное животное", кричал Антракс, возражая снова.
Его отец бросил Антракса на пол и начал бить его в живот, рёбра, везде.
Антракс убежал. Он неделями бродил по южному Мельбурну, ночуя везде где только можно, в пустых ночёвках для рабочих. Он ночевал даже в больничных палатах для ожидания. Если медсестра спрашивала почему он здесь, он вежливо отвечал, "Мне позвонили, чтобы я встретил здесь кое-кого". Она кивала головой и подходила к кому-то ещё.
В конечном счёте, когда Антракс вернулся домой, он принялся за боевые исскуства, чтобы стать сильнее. И он стал ждать.
---
Антракс возился с шлюзом MILNET, когда наткнулся на вход в System X. Он несколько месяцев искал эту систему, потому что он перехватил письмо о ней, которое пробудило его воображение.
Антракс зателнетился в шлюз. Шлюз связывал две разные сети. Это были две компьютерные сети, которые разговаривали на разных языках коммуникаций. Шлюз позволял залогиниться из системы под управлением DECNET в систему, основанную на TCP/IP, вроде Unix. Антракс был расстроен тем, что не мог пробраться мимо шлюза System X к хостам на другой стороне.
Он пытался заставить шлюз установить соединение, используя обычные форматы адресов для разных сетей. Х.25. TCP/IP. Никто из-за спины шлюза не отвечал. Антракс огладелся и нашёл файл помощи с примерами адресов. Ни один из них не работал, но они давали представление какого формата должен быть адрес.
Каждый адрес состоял из 6 цифр, первые три из которых были телефонным кодом области Вашингтон DC. Поэтому он взял этот код и начал предполагать остальные 3 цифры.
Ручное сканирование было как обычно болезненным, но если быть постоянным и методичным что-нибудь сработает. 111. 112. 113. 114. 115.


И так далее. В конечном счёте он к чему-то подсоединился - к системе Sunos Unix, которая выдала ему свой полный IP адрес в сообщении login. Теперь стало легче. Зная IP адрес, он мог снова подсоединиться к System X напрямую из Интернета - мимо шлюза. Всегда было полезно скрыть следы. Важно также, что он смог приблизиться к System X ближе, чем к её передней двери.
Антракс покрутился по привычному пути дефолтовых имен пользователей и паролей. Ничего. Для этой системы требовалась более стратегическая атака.
Он вышел из экрана логина и вошёл на другой интернетовский сайт, чтобы хорошенько разглядеть System X с большого расстояния. Он попробовал выполнить команду "finger", чтобы собрать любую информацию, которую System X открывал всему Интернету. Он исследовал в поисках открытия. И он его нашёл. Sendmail.
У версии sendmail, запущенной на System X, имелась дырка в безопасности, которую Антракс мог использовать для вставления своей маленькой потайной программы. Для начала он воспользовался почтовой службой System X, чтобы послать "письмо", содержащее маленькую компьютерную программу. System X не позволяла запускать программы, но эта программа работала как почтовая бомба. Когда System X открыла письмо, программа выпрыгнула и запустилась (вообще, автор везде использует прикольные сравнения вместо технических терминов. перев. :). Она сказала System X, что любой может подсоединиться без использования пароля к 2001-му порту - интерактивной оболочке.
Порт - это дверь во внешний мир. Компьютеры TCP/IP используют стандартный набор портов для различных сервисов. 25-ый порт для почты. 79-ый для Finger. 21-ый для FTP. 23-й для Telnet. 513-ый для rlogin. 80-ый для www. У компьютерных систем, основанных на TCP/IP, имеется 65535 портов, но большинство из них не используется. Средняя станция unix использует только 35 портов, оставляя остальные 65500 портов свободными. Антракс просто выбрал один из этих спящих портов, очистил от паутины и включил, чтобы использовать его для чёрного хода, созданного его маленькой почтовой программой.


Прямое соединение с портом вызывало некоторые проблемы, потому что система не могла распознать из порта некоторые символы, такие как символ возврата (он же enter). По этой причине Антраксу надо было сделать для себя аккаунт, который позволял бы ему зателнетиться на сайт как любой нормальный пользователь. Для этого ему нужны были привилегии root, чтобы создать аккаунт и, в конечном счёте, постоянный черный ход в систему.
Он начал охотиться за уязвимостями в безопасности System X. Ничего обычного, но он решил попробовать баг, который он успешно использовал в другом месте. В первый раз он услышал о нём из международной телефонной конференции, через которую он торговал информацией с другими хакерами и фрикерами. Дырка в безопасности появлялась в системе из-за неясного загружаемого программного модуля. Программа добавляла к запущенной системе некоторые усовершенствования, но что было важно - она выполнялась как root. Это позволяло ей выполняться независимо от системных ограничений. Это также означало, что любая другая программа, которую вызывал загружаемый программный модуль, также выполнялась как root. Если бы Антракс смог заставить эту программу запустить одну из его собственных программ - небольшой Троян - он бы получил root на System X.
Он не был уверен в баге с загрузочным модулем в System X. Большинство коммерческих систем - например, компьютеры банков или кредитных агентств, закрыли баг с загрузочным модулем в компьютерах Sunos ещё несколько месацев ранее. Но военные системы последовательно сохраняли в себе баг. Они были как черепахи - твёрдые снаружи, но мягкие и уязвимые изнутри. Военные компьютерные чиновники уделяли ему мало внимания, так как баг не мог использоваться, пока хакер не был внутри системы. До System X Антракс посетил большое количество военных систем и из его экспериментов более чем 90% компьютеров Sunos не пофиксили баг.
С обычными привилегиями Антракс не мог заставить загрузочный модуль запустить его троянскую программу. Но он мог обмануть её, чтобы она сделала это.


Секрет был в простой клавише: /.
Компьютерные системы Unix немного похожи на документы дипломатов; малейшее изменение может полностью обратить значение.
Для системы unix фраза:
/bin/program
очень сильно отличается от:
bin program
Один простой символ "/" создавал огромное различие. Компьютер Unix читал символ "/" как знак направления. Первая фраза говорит компьютеру: "следуй по пути к домашнему каталогу пользователя под названием "bin" и когда окажешься там, войди и запусти файл по имени "program". Однако символ пробела говорит компьютеру кое-что другое. В этом случае Антракс знал, что он скажет компьютеру выполнить команду, которая следует за пробелом. Эта вторая фраза говорила компьютеру: "Поищи поблизости программу по имени "bin" и запусти её".
Антракс подготовился к своей атаке на загрузочный программный модуль, вставив во временную область памяти System X свою специальную программу по имени "bin". Если он заставит System X выполнить его программу с привилегиями root, то он тоже получит доступ к системе уровня root. Когда всё было на месте, Антракс заставил систему читать символ "/" как символ побела. Затем он запустил программный модуль и стал ждать. Когда System X осмотрелась в поисках программы "bin" она быстро нашла троян Антракса и запустила его.
Хакер вкушал момент, но он остановился не надолго. Несколькими быстрыми манипуляциями он добавил свой простой аккаунт в файл паролей. Он вышел из соединения с 2001-м портом, пробежал по другому пути и залогинился в System X через шлюз 0014, используя только что созданный аккаунт. Проходя в главную дверь, он чувствовал себя превосходно.
Внутри Антракс быстро огляделся. Система поразила его. В ней было только три человеческих пользователя. Это было определённо странно. У большинства систем бывают сотни пользователей. Даже в маленькой системе работают 30 или 40 человек и это была не маленькая система. Он решил, что System X была не только машиной для приёма и отсылки почты.


Она была операционной. Она что-то делала.
Антракс подумал как замести свои следы и скрыть присутствие. Пока он находился у всех на виду, кто-нибудь мог обнаружить его просто посмотрев кто вошёл по списку аккаунтов в файле паролей. Он дал своему root-аккаунту незаметное имя, но вполне разумно, что эти трое пользователей очень хорошо знают свою систему. Раз тут всего три пользователя, возможно, это тот вид систем, за которыми много ухаживают Он начал работать над своим сокрытием.
Он убрал себя из файлов WTMP и UTMP, которые показывают кто был в онлайне и кто всё ещё находится внутри. Антракс не был невидим, но чтобы его найти админу надо было близко посмотреть на системные сетевые соединения и список процессов. Следующая остановка - программа login.
Антракс не мог долго использовать свой новый аккаунт - риск открытия был слишком велик. Если он всё время будет получать доступ в такой манере, админ мог в конечном счёте обнаружить его и уничтожить аккаунт. Лишний аккаунт в системе с только тремя пользователями был бесперспективным путём. И теперь, когда вещи становились интересными, потеря доступа к System X не стояла на повестке дня.
Антракс откинулся на стуле и потянулся. Его хакерская комната была старой раздевалкой. Она выглядела как туалет - очень грязный туалет. Комната была по лодыжку погружена в бумаги, большинство из них содержали на обоих сторонах числа. Иногда Антракс собирал все бумаги и складывал в огромный мусорный мешок, три из которых уже стояли полными. Антракс знал где приблизительно он "оставил" тот или иной набор записей. Когда они были нужны ему он вытряхивал мешок на пол, рылся в насыпи, а затем возвращался к компьютеру. Когда море бумаг достигало критической массы, он опять засовывал всё обратно в мешок.
Компьютер Amiga 500 с дешёвым телевизором Panasonic вместо монитора стоял на маленьком столе за шкафчиком швейной машинки его матери. Маленький книжный шкаф под столом был наполнен журналами вроде Compute и Australian Communications, несколькими справочниками руководств по Commodore, Amiga и Unix.


Там было достаточно места для старого стерео и коротковолнового радио Антракса. Когда он не слушал своё любимое шоу - хакерскую программу с пиратской станции в Эквадоре, он включал Радио Москвы или Всемирную Службу Новостей БиБиСи.
Антракс размышлял что делать с System X. Эта система пробудила его воображение и он собирался часто её посещать.
Пришло время поработать над заплаткой для login. Заплатка заменяла обычную системную программу login и обладала специальным усовершенствованием: мастер-паролем. Пароль походил на дипломатический паспорт. Он позволял ему делать что угодно, ходить куда угодно. Ещё, когда он входил с этим мастер-паролем он не появлялся ни в одном файле логов - не оставлял следов. Но прелесть заплатки к login была в том, что во всём остальном она выполнялась как нормальная рограмма login. Постоянные компьютерные пользователи - все три из них - могли как обычно входить со своими паролями и они даже не подозревали, что Антракс был в системе.
Он размышлял о способах установки своей заплатки к login. Установление заплатки в System X отличалось от её пришивания на пару джинсов. Он не мог просто оторвать кусок старой банданы и быстро пришить её кривыми стежками любого цвета. Это скорее походило на пришивание заплатки к дорогому кашемировому пальто. Ткань требовала точного соответствия по цвету и текстуре. Заплатка должна быть установлена невидимо, а не просто правильно.
У каждого файла в компьютерной системе есть три даты: дата создания, дата последней модификации и дата последнего доступа к нему. Проблема была в том, что заплатка к login должна иметь то же время создания и модификации, что и оригинальная программа login. Это нужно, чтобы она не вызывала подозрений. Нетрудно было получить даты, гораздо сложнее было поместить их в заплатку. Дата последнего доступа не была важна, поскольку она изменяется каждый раз, когда пользователь входит в System X.
Если бы Антракс выдрал оригинальную программу и пришил заплатку на её месте, она осталась бы с новой датой создания.


Он знал, что нельзя изменить дату создания, не изменяя часы для всей системы - кое-что, что могло принести проблемы где-нибудь в System X.
Первая вещь, которую делает хороший системный администратор, когда подозревает взлом - ищет все файлы, созданные или изменённые в последние несколько дней. Одно дуновение захватчика и хороший админ исправить все заплатки Антракса к login втечение 5 минут.
Антракс записал даты изменения и создания на клочке бумаги. Ему нужен этот момент. Также он записал размер файла login.
Вместо выдирания старой программы и пришивания полностью новой Антракс решил поместить заплатку поверх начала старой программы. Он закачал свою заплатку к login с мастер-паролем, но пока не устанавливал. Его заплатка называлась "troj" - сокращение от троян. Он напечатал:
cat troj > /bin/login
Команда cat говорила компьютеру: "возьми данные из файла по имени 'troj' и помести в файл '/bin/login'". Он сверился с клочком бумаги, на котором набросал первоначальные даты, сравнивая их с новыми. Дата создания совпадала с оригинальной. Дата изменения была всё ещё неверной, но это уже 2/3 пути до финала.
Используя малоизвестную особенность команды, Антракс начал пришивать последний уголок заплатки:
/usr/sbin/date
Затем он изменил дату изменения своей заплатки на первоначальную дату файла login.
Он отошёл, чтобы повосхищаться работой со стороны. Установленная заплатка превосходно совпадала с оригиналом. Тот же размер. Та же дата создания. Та же дата модификации. Вместе с заплаткой он удалил root аккаунт, установленный во время посещения 2001-го порта. Он всегда забирал свой багаж, когда уходил.
Теперь немного позабавимся. Поищем вокруг. Антракс направился к почте - лучшему способу, чтобы узнать для чего использовалась система. Там было множество сообщений системным пользователям о покупке оборудования, отчёты о текущем проекте, добавления. Что за проект?
Антракс прошёлся по громадной директории. Он открыл её и там внутри оказалось около 100 поддиректорий.


Он открыл одну из них. Она была огромной, содержала сотни файлов. Самый маленький файл занимал 60 экранов с материалом, который был весь непонятен. Числа, записи, контрольные коды. Антракс не мог разобрать в файле ни головы ни хвоста. Как-будто он смотрел на группу бинарных файлов. Вся поддиректория была наполнена тысячами страниц мессива. Он подумал, что они выглядят как файлы данных для какой-то базы данных.
У него не было программы для интерпретации мессива, поэтому Антракс поискал более читаемую директорию.
Он выборочно открыл файл и обнаружил, что это список. Имена и телефонные номера сотрудников большой телекоммуникационной компании. Рабочие телефоны. Домашние телефоны. Хорошо, по крайней мере последнее дало ему ключ относительно природы проекта. Что-то для телекоммуникаций. Проект достаточно важный, раз военным нужны были домашние телефоны главных вовлечённых людей.
Следующий файл подтвердил это. Другой список, очень специальный список. Горшочек золота на краю радуги. Он нашёл его, потратив на хакинг всю карьеру.
Если бы у правительства США возникли любые подозрения что происходило в этот момент, полетели бы головы. Если бы оно узнало, что иностранец и тот, кого впоследствие главные американские медиа назвали экстремистом религиозной группы, обладал этой информацией, оборонное ведомство вызвало бы все правоохранительные агентства, которые смогло бы завербовать.
Джон МакМахон сказал бы, что поднялось бы много шума и крика.
Мать Антракса создала хороший дом для семьи, но его отец продолжал разрушать его своим насилием. Весёлые времяпровождения Антракса с друзьями яркими пятнами сверкали посреди распада семейной жизни. Практические шутки были его специальностью. Даже маленьким мальчиком он превосходно обманывал и по мере роста его шутки становились более умными. Фрикинг был велик. Он позволял шутить над людьми по всему миру. И шутки были клёвыми.
Большинством весёлых шуток он обменивался со своими друзьями. Антракс звонил в голосовую конференцию фрикеров и хакеров.


Хотя он никогда никому не доверял полностью, когда он совместно работал над проектами, он хорошо общался. Он использовал фрикерские методы, чтобы попасть на фрикерскую конференцию и для других дел. Он думал, что если он следил за своим разговором на конференции, это было не слишком рисковано.
Он присоединялся к конференции, используя разные методы. Одним из любимых было использование сервиса межнациональной корпорации Dialcom. Служащие компании звонили, называли свои ID номера и оператор давал им возможность звонить бесплатно куда угодно. Всё что было нужно Антраксу - правильный ID номер.
Иногда это был тяжёлый труд, иногда это была удача. Тот день, когда Антракс испытывал сервис Dialcom, был удачным. Он звонил со своего любимого телефона-автомата.
"Ваш код, сэр?" спросил оператор.
"Да, хорошо, это м-р Бэйкер. У меня здесь листок с кучей номеров. Я новичок в компании. Не уверен какой из них нужен." Антракс перетасовал листки на крышке таксофона. "Сколько в нём цифр?"
"Семь."
Это было полезно. Теперь надо найти семь цифр. Антракс оглядел улицу с магазином Fish&Chips. Никаких номеров. Затем его взгяд поймал автомобильный номер. Он прочитал первые три цифры, затем взял последние четыре цифры с номера другого автомобиля.
"Спасибо. Делайте ваш звонок, м-р Бэйкер."
Верный номер! Это удивительная удача. Антракс представил чего стоит этот номер. Звонки друзьям. Телемосты с фрикерами. Вседоступность кормила его навязчивую идею.
Затем он дал номер другу в Аделаиде, чтобы позвонить за границу. Но когда друг прочитал код, оператор подпрыгнул.
"ВЫ НЕ М-Р БЭЙКЕР!"
Ух? "Да это я. У вас мой код."
"Вы определённо не он. Я знаю его голос."
Друг позвонил Антраксу, который от души посмеялся, а затем позвонил в Dialcom, чтобы сменить код! Это был забавный случай. Всё же, он напомнил ему насколько безопаснее было работать одному.
Для хакера жизнь в стране была тяжелой и Антракс стал фрикером от необходимости, а не по желанию.


Почти все требовало международных звонков и он всё время искал пути звонить бесплатно. Он заметил, что когда он звонил на номера 008 - бесплатные номера, телефон звонил некоторое время, щёлкал и делал паузу перед следующим звонком. В конечном счёте представитель компании или служба автоответчика поднимали трубку. В одном из многих телекоммуникационных журналов Антракс прочитал о diverters, устройствах, которые автоматически перенаправляют звонки. Щелчок мог означать, что звонок проходил через diveter и он предположил, что если ударить кулаком в нужный момент, то звонок уйдёт далеко от обслуживающего агента компании. И любой след на линии заканчивался бы компанией.
Антракс собрал несколько номеров 008 и поиграл с ними. Он обнаружил, что если он очень быстро нажмёт другой номер сразу после щелчка, то сможет отклонить линию куда нужно. Он использовал номера 008, чтобы звонить в телефонные конференции по всему миру. Там он зависал с другими фрикерами, особенно канадцами, такими как члены торонтской группы UPI или монтерейской NPC, которые разрабатывали руководство фрикеров на французском. Беседа на фрикерских телефонных конференциях или телефонных мостах, как они часто назывались, неизбежно переходила к обсуждению шуток. И эти канадские парни знали как надо шутить!
Однажды они позвонили на черезвычайный номер в главном канадском городе. Имитируя канадский акцент, Антракс запросил "помощь для полицейского офицера". Оператор хотела знать куда. Фрикеры остановились на кафе-мороженном Блю-Риббон. Они всегда выбирали место в пределах видимости по крайней мере одного члена, так чтобы они могли видеть что происходит.
Во время короткой тишины один из других пяти фрикеров, тихо подслушивающих разговор, покашлял. Это был короткий резкий кашель. Оператор вернулась на линию.
"Это был выстрел? В вас СТРЕЛЯЮТ? Алло? Джон?" Оператор отклонилась от линии и фрикеры услышали как она сказала кому-то ещё. "Офицер ранен."
События развивались слишком быстро.


Что делать дальше?
"А, да. Да." Удивительно, как чей- то сдерживаемый смех мог походить на звук выстрела.
"Джон, говори со мной. Говори со мной", говорила оператор в телефон, пытаясь удержать внимание Джона.
"Я ранен. Я ранен", завопил Антракс.
Антракс отсоединил оператора от конференции. Затем фрикер, который жил рядом с кафе-мороженным заявил, что улица оцеплена полицейскими машинами. Они окружили кафе и с тревогой искали раненого офицера. Только через несколько часов полиция поняла, что кто-то сыграл с ними шутку.
Однако, самой любимой шуткой Антракса был м-р МакКенни, южноамериканский провинциал. Антракс выбрал его телефонный номер случайно, но первая шутка была такой смешной, что он возвращался снова. Он звонил м-ру МакКенни годами. Каждый раз повторялась одна и та же беседа.
"М-р МакКенни? Это Питер Бэйкер. Я хотел бы обратно свой совок, пожалуйста."
"У меня нет вашего совка."
"Да, я дал вам его. Дал взаймы примерно два года назад. А теперь хочу его обратно."
"Я никогда не занимал у вас совок. Отстаньте."
"Нет, это не так. Вы заняли у меня совок. И если вы не отдадите мне его обратно, я приду и заберу его сам. И вам это не понравится. Когда вы собираетесь мне его вернуть?"
"Чёрт! У меня нет твоего чёртового совка!"
"Отдайте мне мой совок!"
"Перестань звонить мне! У меня никогда не было твоего дурацкого совка. Оставь меня в покое!" Щелчок.
9 утра. 8 вечера. 2 ночи. С м-ром МакКенни не было никакого перемирия, пока он не признается, что взял взаймы совок у мальчика в два раза моложе и на расстоянии в пол света от него.
Ингда Антракс шутил ближе к дому. "The Trading Post", еженедельная газета с персональными деталями людей, продающих и покупающих, служила хорошим местом для начала. Невинно начавшись оно соблазнило его.
"Да, сэр, я прочитал в объявлении, что вы хотите купить ванну." Антракс сделал серьёзный голос. "У меня есть ванна на продажу."


"Да? Какая? У вас есть размеры и номер модели?"
"А, нет номера модели. Но она около полутора метра длиной и у неё ножки в форме лап с когтями. Это старый стиль, она не белого цвета. Только есть одна проблема." Антракс остановился, вкушая момент.
"Оу? Какая?"
"В ней труп."
Это было похоже на бросок булыжника в тихий водоём.
---
11111 Для каждого адреса в списке на System X вместе с именами пльзователей и паролями содержались номера модемных диалапов. Эти имена пользователей не были словами вроде "jsmith" или "jboe" и пароли нельзя было найти в словаре. 12[AZ63. K5M82L. Только компьютер мог запомнить эти пароли и имена пользователей.
Конечно, это имело смысл, так как компьютер использовал эти пароли. Компьютер генерировал их случайным образом. Список не был дружественен для пользователей. У него не было заголовка, пояснений к чему относится каждый пункт. Это также имело смысл. Список предназначался не для людей.
Иногда в списке присутствовали комментарии. Програмисты часто включают комментарии в код программы, таким образом, что компьютер просто игнорирует слова, когда интерпретирует команды. Коментарии предназначались для программистов, исследующих код. В данном случае комментарии содержали названия мест. Форт Грин. Форт Мэйерс. Десятки и десятки мест. Почти половина из них располагалась за пределами США. Это были места вроде Филлипин, Турции, Германии, Гуам. Там где размещались войска США.
Не то чтобы эти базы были секретными для местных или даже для многих американцев. Антракс знал, что любой мог обнаружить существующую базу через совершенно законные основания. Просто большинство людей никогда не задумывались над этим. Но когда они видели такой список, особенно внутри американских компьютерных внутренностей, они имели обыкновение ехать к себе домой (я не понял точный смысл из оригинала. перев). Похоже войска США были везде.
Антракс вышел из System X, разорвал все свои соединения и повесил телефон.


Пришло время двигаться дальше. Через несколько удалённых соединений он вызвал один из номеров в списке. Комбинация имя пользователя-пароль работала. Он огляделся. Как он и ожидал. Это был не компьютер. Это была телефонная станция. Она выглядела как DMS 100 NorTel.
У хакеров и фрикеров обычно есть область экспертизы. Антракс был мастером сетей х.25 и королём систем голосовых почтовых ящиков и другие в подполье считали его таким. Он знал Trilogues лучше, чем большинство из техников компании. Он знал системы Meridian VMB почти лучше всех в Австралии. В фрикерском сообществе он также был экспертом мирового класса в системах Aspen VMB. Однако, он не был экспертом в DMS 100.
Антракс быстро поискал среди своих хакерских дисков текстовый файл о DMS 100, который он скопировал с подпольной ББС. Давление росло. Он не хотел тратить много времени внутри станции, может 15-20 минут. Чем дольше он оставался, не зная как работают вещи, тем больше был риск, что его отследят. Когда он нашёл диск с файлом он начал быстро его просматривать, поскольку он всё ещё был внутри телефонной станции в онлайне. Фрикерский файл показал ему несколько простых команд, которые позволят ему получит некоторую простую информацию, не тревожа станцию слишком сильно. Он не хотел делать слишком много из-за страха вывести военную систему из строя.
Хотя у него не было власти над DMS 100, у Антракса был старый заграничный друг, который был настоящим гением в оборудовании NorTel. Да, друг подтвердил, что это действительно была станция DMS 100 на военной базе США. Хотя она не была частью нормальной телефонной системы. Эта станция была частью военной телефонной системы.
Военные не хотят зависеть от гражданской телефонной системы во время войны. Даже в мирное время голосовые коммуникации среди военного штата более безопасны, если они не говорят через гражданские станции. По этой и разным другим причинам у военных есть обособленные телефонные сети, также как у них есть обособленные сети для коммуникации их данных.


Эти сети работают как обычные сети и в некоторых случаях могут связываться со внешним миром, соединяясь через свои станции с гражданскими.
Когда Антракс получил информацию от хакера-эксперта он быстро составил своё мнение. Пришло время для сниффера. Час от часу System X становилась всё интереснее и он не хотел потерять лишнюю минуту в игре сбора информации.
Хорошая программа-снифер, по слухам написанная сиднейским unix хакером по имени Рокстар (Rockstar), сидела в System X под невинным именем, тихо записывая каждого, кто входил и выходил из системы. Она записывала первые 128 символов каждого соединения telnet, которое приходило по кабелю сети ethernet, присоединённой к System X. Эти 128 байтов включают в себя имя пользователя и пароль для входа. Сниферы были эффективны, но им нужно время.
Антракс решил вернуться в System X в 12 часов, чтобы проверить результат.
[ ]
"Почему вы двое смотрите видеоклипы этого черномазого?"
Это был оскорбительный вопрос, но типичный для отца Антракса. Он часто пролетал по дому, оставляя на пути следы разрушений.
Однако, вскоре Антракс начал разрушать власть своего отца. Он обнаружил секреты своего отца, спрятанные в компьютере Commodore 64. Множество писем его семье в Англии. Порочные, расистские, неприятные письма говорили насколько его жена была тупа. Что она как типичная индианка говорила что и как надо сделать. Как он сожалел о своём браке. Были также другие вопросы, неприятные для обсуждения вещи.
Антракс противостоял отцу, который сначала всё отрицал, а затем, наконец, сказал Антраксу держать рот закрытым и заниматься своими делами. Но Антракс сказал матери. Напряжённые отношения разорвались.
Но его отец не перестал писать письма. Он поставил на программу редактора защиту паролем. Это было бесполезное усилие. Его отец выбрал плохую среду для записи. Антракс показал матери новые письма и продолжал противостоять своему отцу. Когда напряжение в доме росло Антракс убегал к своим друзьям. Однажды ночью они были в ночном клубе, когда кто-то начал оскорблять Антракса, называя его `curry muncher' (наверное, это нехорошее ругательство.


перев. :) и хуже.
Но что это. Гнев, кипевший под поверхностью так долго взорвался, потому что Антракс яростно напал на своего обидчика, ударяя его руками и ногами, используя выученные приёмы тхэквондо. Пролилась кровь и он почувствовал себя лучше. Месть была приятна на вкус.
После этого инцидента Антракс часто стал яростно набрасываться. Он был бесконтролен и иногда пугался этого. Однако, временами он специально искал неприятности. Однажды он выследил одного типа, который попытался изнасиловать одну из его подружек. Антракс наставил на парня нож, но инцидент имел мало общего с той девчонкой. Неуважение сделало его злым. Этот парень знал, что девушка была с Антраксом. Попытка изнасилования была как плевок в его лицо.
Возможно поэтому Антракс обратился в ислам - из-за важности уважения. В 16 лет он обнаружил ислам и он изменил его жизнь. Он обнаружил Коран в школьной библиотеке, когда исследовал назначение религии. Примерно в это время он начал слушать много рэп-музыки. Более половины американских рэпперов из его музыкальной коллекции были мусульманами и пели о Нации Ислама и харизматическом лидере секты, министре Льюисе Фарракхане. Их песни описывали несправедливость белых к чернокожим. Они говорили чернокожим требовать уважения к себе.
Антракс нашёл журнальную статью о Фарракхане и начал читать книги подобные "Автобиографии Малкома Икс". Затем он позвонил в главный офис Ниции Ислама (NOI) в Чикаго и попросил прислать какую-нибудь информацию. Однажды пришёл информационный бюллетень NOI "Последний Звонок", за которым в доме Антракса начала появляться другая литература. Под программой ТВ. На кофейном столике. Среди груды газет. На крышке компьютера. Антракс часто чтал вслух статьи для своей матери, когда она делала домашнюю работу.
В середине 1990, когда Антраксу было 11 лет, его отец предложил мальчику посещать католическую школу в Мельбурне. Школа была недорогой и семья могла накопить денег на оплату. Антраксу идея не понравилась, но его отец настоял.


Антракс и его новая школа доказали свое плохое соответствие. В школе думали, что он задавал слишком много вопросов, и Антракс думал, что школа слишком мало ему отвечает. Лицемерие католической церкви раздражало Антракса и погружало его дальше в руки NOI. Как он мог уважать учреждение, которое оправдывало рабство как справедливый и прогрессивный метод обращения людей? Школа и Антракс расстались менее, чем через один семестр.
Католическая школа усилила чувство подчинённого положения Антракса, которое он чувствовал многие годы. Он был аутсайдер. Неправильного цвета, неправильного роста, слишком умный для его школы. Ещё, министр Фарракхан сказал ему, что он всё равно не был низшим. "Я знаю, вас дискриминировали за ваш цвет," говорил Фаракхан Антраксу с магнитофонной записи. "Позвольте мне рассказать почему. Позвольте мне рассказать о происхождении белой расы и как её послали на эту землю, чтобы творить зло. Они показали, что они могут быть только врагами для Востока. Небелые - первоначальные люди земли."
В учениях NOI Антракс нашёл глубокую правду. Межнациональные браки не работают. Белый мужчина женится на небелой женщине, потому что он хочет раба, не потому что он любит и уважает её. Ислам уважает женщин более значимыми способами, чем западные религии. Возможно это не был тип уважения, которое западные мужчины дают женщинам, но он видел этот тип уважения в своём доме и не задумывался много об этом.
Антракс читал слова Благородного Али Мухаммада, основателя NOI: "Враг не должен быть настоящим дъяволом. Он может быть твоим отцом, матерью, братом, мужем, женой или детьми. Часто он из вашего дома. Сегодня великий день отделения справедливого мусульманства и слабой белой расы." Антракс смотрел в своё домашнее хозяйство и видел что выглядело как дъявол. Белый дъявол.
NOI питала мысли Антракса. Он увеличивал списки литературы, включая каждый выпуск "Последнего Звонка". Книги вроде "Black Athena" Мартина Бернела и "Удержание демократии" Ноама Чомски имели общие темы притеснения и заговора имущих против неимущих.


Антракс прочитал их все.
Обращение Антракса произошло втечение 6 месяцев. Он не говорил об этом много с родителями. Это был личный вопрос. Но его мать сказала ему позже, что его принятие религии не удивило её. Его прадед был в Индии мусульманским учёным и клерикалом. Это была судьба. Его обращение в некотором смысле стало завершением круга.
Его интерес в исламе нашёл светские выходы. Гигантская чёрно-белая эмблема Малколма Икса появилась на стене спальни Антракса. Вскоре появилось большое фото чёрной лос-анджелеской пантеры, лидера Элмера Прэтта. Фото было озаглавлено, "Трус умирает миллион раз, храбрец умирает однажды". Последний кусок стены был с пола до потолка обклеен постерами хип-хлоповских групп. Традиционный индийский меч украшал верх одного из многих книжных шкафов. Он дополнял растущую коллекцию книг по боевым искусствам. На полке рядом стояли излюбленная копия "Искусства войны" Сун Тзу, "Властелин колец", "Хоббит", некоторые старые книги "Темниц и Драконов" Хомера Улисса и труды по мифологии Индии и Египта. На полке не было ничего из научной фантастики. Антракс брил свою голову. Его мать не удивилась принятию ислама, но бритьё было немного лишним.
Антракс преследовал NOI с той же самой энергией, с которой он напал на хакинг. Он запоминал целые речи Фаракхана и начал говорить как он, небрежно комментируя "эти кавказцы, голубоглазые дъяволы". Он цитировал людей из NOI. Люди, которые описывали Федеральный Резервный Банк США контролировались евреями. Люди, которые гнусаво говорят - только-выползающие-из-пещер евреи. Антракс отрицал существование Холокоста.
"Ты становишься маленьким Гитлером," говорил отец Антраксу.
Его отец ненавидел литературу NOI, появляющуюся в доме. Похоже она пугала его. В маленьком тихом провинциальном городке соседи и прибывающие по почте листовки о свержении правительства мало уживались.
"Смотри," предупреждал он сына. "Эти вещи в твоём почтовом ящике могут быть опасны.


Они могут навлечь на тебя расследование. Они будут следовать за тобой повсюду."
[ ]
Траффик нарастал. Кабели ethernet, присоединённые к System X, были оживлённой магистралью. Люди со свистом влетали и вылетали из мистического сайта как рой пчёл. Только через 12 часов файл снифера разросся до 100 кб.
Многие соединения шли от System X к главной телекоммуникационной компании. Антракс пошёл по этому направлению.
Он думал как направить атаку. Он мог бы пройти через несколько diviter'ов и другую ерунду, чтобы прикрыть следы и войти в систему компании из совершенно другого места. Анонимность была преимуществом этого маршрута. Если админ заметит его вход, Антракс мог потерять доступ только к телефонной системе компании, но не к System X. Если бы он пришёл в компанию через шлюз и System X, он рисковал поднять тревогу на всех трёх сайтах. Однако, его снифер показал какой большой траффик был по этому маршруту и он мог просто раствориться в потоке. По этой причине он решил идти обычным путём. Вход через System X в шлюз и затем в машину компании ещё одного пользователя не должен вызвать подозрений. Так что он решил идти через System X.
Используя вынюханные имя пользователя и пароль Антракс вошёл в компанию. Снова попробовав баг в загрузочном модуле он получил на системе root и установил заплатку для login. Система компании выглядела намного более обычной, чем System X. Несколько сотен пользователей. Множество почты, слишком много, чтобы прочитать. Он запустил поиск некоторых ключевых слов по всей почте, пытаясь составить более полную картину о разрабатываемом проекте.
Компания выполняла множество оборонной работы, в основном в коммуникациях. Похоже разные подразделения компании работали над разными частями проекта. Антракс поискал в домашних каталогах людей, но не нашёл ничего интересного, потому что не знал названия всего проекта. Все люди разрабатывали разные модули проекта и без централизованного обзора отдельные куски мало что значили.
Он нашёл группу бинарных файлов, но не знал для чего они.


Единственный путь определить что они делали - запустить. Он запустил несколько программ. Казалось они ничего не делали. Он запустил ещё. Снова ничего. Он продолжал запускать их, одну за другой. Всё ещё никаких результатов. Всё что он получал - сообщения об ошибках.
Похоже этим программам нужен дисплей, который может отображать графику. Они использовали X11 - графический дисплей для Unix систем. На недорогом домашнем компьютере Антракса не было графической операционной системы такого сорта. Он всё ещё мог запускать программы на одном из локальных терминалов System X, но не мог видеть выходных данных на своём домашнем компьютере. Важнее то, что это были рискованные действия. Что если кто-то сидел в терминале, когда он запускал файлы?
Он отодвинулся от клавиатуры и потянулся. Истощение давало о себе знать. Он не спал почти 48 часов. Иногда он уходил поесть и всегда приносил еду к экрану. Время от времени его мать просовывала голову в дверь и качала головой. Когда он её заметил он попробовал разрядить её беспокойство. "Но я узнаю множество новых вещей," признавался он. Это всё ещё не убеждало её.
Он также прерывал свою хакерскую сессию, чтобы помолиться. Для практикующего мусульманина было важно молиться по крайней мере 5 раз в день. Часто ислам позволял группировать несколько молитв, так что обычно Антракс объединял две утром, один раз молился днём и два раза ночью. Эффективный способ выполнять религиозные обязательства.
Во время ночного хакинга время бежало быстро. Когда начинался рассвет он был посреди какой-нибудь захватывающей поездки. Но режим есть режим и его надо выполнять. Так что он нажимал ctrl+s, чтобы заморозить экран, разворачивал циновку для молитвы со встроенным компасом, поворачивался к Мекке, становился на колени и произносил две молитвы до восхода солнца. Через десять минут он сворачивал циновку, двигался обратно к стулу, нажимал ctrl+q и искал на чём остановился.
Кажется компьютерная система этой компании подтверждала его подозрения.


System X была первой стадией проекта, большая часть которого была на стадии разработки. В файлах System X он нашёл множество таблиц и отчётов. Отчёты содержали заголовки вроде "Анализ траффика", "входящий" и "выходящий", "норма неудач". Для Антракса всё это начинало обретать смысл.
System X звонила на каждую телефонную станцию из списка. Она входила, используя сгенерированные компьютером имя пользователя и пароль. Изнутри System X проводила важную статистику, считала число входящих и выходящих из базы звонков. Информация сохранялась в System X. Когда кто-нибудь хотел определить что-то, например, военные сайты с большим числом входящих звонков за последние 24 часа, он просто просил System X собрать информацию. Всё это она делала автоматически.
Антракс прочитал несколько писем предлагающих, что обработка изменений в телефонной станции, таких как добавление новых телефонных линий к базе, должна проводится вручную, но System X выполнила бы эту работу скорее. Это имело смысл. Можно было урезать затрачиваемое людьми время.
Машина, которая удалённо собирает статистику и сервисные телефоны станций звучит не слишком сексуально, пока вы не начнёте догадываться что вы можете делать с этой информацией. Вы можете продать её заграничным службам, интересующимся уровнем активности в данной базе в то или иное время. И это только начало.
Вы можете выбрать любую незашифрованную линию в любой из примерно 100 станций и слушать высокочувствительные военные дискуссии. Только несколько команд и вы внутри важного сеанса связи шефа базы на Филлипинах. Антиучрежденческие мятежники в этой стране заплатят хорошенькие деньги за получение сведений о войсках США.
Но все эти возможности блекли перед властью хакера, который владел неограниченным доступом к System X и примерно 100 телефонным станциям. Он мог обрушить эти военные голосовые коммуникации США почти внезапно и сделать это автоматически. Потенциал для разрушений был захватывающим. Для квалифицированного программиста только маленьким вопросом было изменение автоматической программы, используемой System X.


Несмотря на то, что System X использовала десятки и больше модемов, чтобы соединяться со станциями для сбора статистики, её можно было запрограммировать на перепрограммирование станций.
Что если каждый раз когда генерал Коллин Пауэл будет поднимать трубку своего телефона он будет автоматически соединяться с каким-нибудь российским генеральным штабом? Он никуда не сможет позвонить из своего офиса. Всё время будет соединяться с русским на том конце. Что если все входящие звонки генералу будут направлены в канцелярский отдел? Что если ни один телефонный номер не будет соединён со своим телефоном? Никто не сможет никому позвонить. Важная часть военной машины США окажется в беспорядке. И наконец, что если всё это произойдёт в первые дни войны? Люди будут звонить друг другу, но не смогут использовать телефонные станции, перепрограммированные System X.
ЭТО была власть.
Он мог заставить людей считаться с этой властью.
Хакинг системы давал ему ощущение контроля. Получение root на системе всегда давало ему выброс адреналина по той же причине. Это означало, что система была его, он мог делать что хотел, он мог запускать любой процесс или программу по желанию, он мог удалить других пользователей. Он думал "Я владею системой". Слово "владеть" кружилось в его мозгу каждый раз, когда он взламывал систему.
Чувство собственности было почти страстью, слегка колебалось между навязчивой идеей и ревностью. В любой момент у Антракса были списки систем, которыми он владел и которые захватили его интерес. Антракс ненавидел, когда в одну из этих систем входил администратор. Это было вторжение. Как-будто Антракс только что был в закрытой комнате с женщиной. И затем как только он начал узнавать её, входил другой парень, садился на кушетку и начинал с ней разговаривать.
Никогда не было достаточно взгляда на систему со стороны и знания, что Антракс может взломать её когда захочет. Антракс должен был взломать систему. Он должен владеть ею. Ему надо было видеть что было внутри системы и, особенно, знать что он владеет этим.


Самой плохой вещью, которую могли делать админы, были игры с безопасностью системы. Это бросало Антракса в вспышки ярости. Если Антракс был в онлайне, тихо наблюдал за деятельностью админов, он чувствовал внезапное желание выкинуть их. И, в то же время, не хотел их знать. Выкидывание их привлекло бы к нему внимание, но два желания растягивали его в противоположных направлениях. Антракс хотел только чтобы админы знали, что он контролирует их систему, но не могли ничего с ним сделать. Он хотел, чтобы они были беспомощны.
Антракс решил сохранить тайну. Но он видел власть владения списками диалапов телефонных станций и комбинациями имена_пользователей-пароли в System X. Причинение военным коммуникационным сетям США большого воздействия заняло бы у одного хакера с одним модемом несколько дней. Конечно, он мог разбить несколько станций до того как военные образумятся и начнут защищаться. Это было как хакиннг военного компьютера. Вы могли взять машину тут, систему там. Но сущность власти System X была в возможности использовать её ресурсы, чтобы организовать распространяющееся столпотворение быстро и тихо.
Антракс определил власть как потенциал для всемирного воздействия. В момент открытия настоящего всемирного влияния хакинга System X, система стала выглядеть привлекательной. Компьютер телекоммуникационной компании стал выглядеть хорошим местом для снифера, так что он повесил в ней один из сниферов и решил вернуться немного позже. Затем он вышел и отправился спать.
Когда примерно днём позже Антракс посетил снифер он получил резкое потрясение. Просматривая файл снифера он споткнулся об одну из записей о входе в систему. Кто-то входил в систему компании, используя его специальный пароль в заплатке для login.
Он постарался оставаться спокойным. Он думал с трудом. Когда он последний раз входил в систему, используя этот специальный пароль? Мог ли его снифер перехватить одну из его ранних хакерских сессий? Это иногда случалось. Хакеры иногда пугают сами себя. Постоянно взламывая днями и ночами десятки систем легко было забыть когда вы последний раз входили в ту или иную систему, используя специальный пароль.


Чем больше он думал, тем больше он становился уверен. Он не входил в систему снова.
Тогда оставался очевидный вопрос. Кто это был?
[ ]
Иногда Антракс шутил, иногда наказывал. Наказание могло быть серьёзным или умеренным. В основном оно было серьёзным. И в отличие от шуток оно приходило не случайным образом.
Разные причины заставляли его прибегать к наказанию. Напрмер, библиотекарь. В начале 1993 Антракс поступил в университет в близлежащем региональном городке. С тех пор как он показался в студенческом городке его начал изводить студент, который работал в университетской библиотеке на пол ставки. Уже несколько раз, когда Антракс читал в библиотеке, к нему подходил охранник и просил осмотреть его сумки. Всегда, когда Антракс оборачивался через плечо, там был библиотекарь, у которого на лице можно было прочитать его плохое отношение.
Преследование стало таким заметным, что друзья Антракса начали его обсуждать. Пока другие студенты, покидая библиотеку, не беспокоясь проходили через электронный металлоискатель, сумку Антракса всегда обыскивали вручную. Когда он возвращал книгу на день позднее, библиотекарь, этот библиотекарь, требовал выплатить все виды штрафов. Просьбы Антракса о своём бедном положении на него не влияли. Когда в конце семестра пришёл период экзаменов Антракс решил наказать библиотекаря, разрушив всю компьютерную систему библиотеки.
Войдя в компьютер библиотеки из дома через модем Антракс быстро получил root привилегии. В системе была дыра в безопасности размером в милю. Затем при помощи одной простой команды он удалил все файлы в компьютере. Он знал, что систему когда-нибудь восстановят, но это займёт день или два. Тем временем поиск каждой книги должен будет проводиться вручную.
В первый год Антракса в университете даже маленькие инциденты вызывали наказание. Подрезание его на дороге, когда он вёл машину, влекло за собой счёт. Антракс запоминал номер оскорбляющего водителя, затем при помощи социальной инженерии получал персональные данные водителя.


Обычно он звонил в полицию и сообщал, что видел угон автомобиля, и называл номер. Немного после он включал свой сканер на полицейскую частоту и слушал как оператор в эфире сообщает патрульным машинам имя водителя и его адрес. Антракс всё записывал.
Затем начиналось наказание. Изображая водителя Антракс звонил в его электрическую компанию и договаривался об отключении электрическтва. На следующее утро водитель приходил домой и обнаруживал, что электричество выключено. Днём позже мог быть отключен его газ. Затем вода. Затем телефон.
Некоторые люди заслуживали специального наказания - люди вроде Билла. Антракс наткнулся на Билла на Шведской Линии, англоговорящей телефонной конференции. Какое-то время Антракс постоянно посещал линию, звоня фрикерам более 2000 раз за несколько месяцев. Конечно, не все звонки были удачными, но он соединялся по крайней мере в половине случаев. Чтобы остаться на линии требовалось настоящее усилие, с тех пор как она автоматически начала отключать людей всего лишь через 10 минут. Антракс заводил дружбу с операторами, которые иногда позволяли ему оставаться немного дольше.
Билл, наркоман Шведской Линии, недавно был выпущен из тюрьмы, где он отбывал срок за избиение вьетнамского мальчика на железнодорожной станции. Он завоевал к себе плохое отношение и часто приветствовал людей на линии словами "Есть ли coons на линии сегодня?" (я не силён в ругательствах. перев. :). Его отношение к женщинам было не намного лучше. Он неуклонно приставал к частым посетительницами линии. Однажды он совершил ошибку. Он дал свой телефонный номер одной девчонке, которую хотел закадрить. Оператор записала его и когда её друг Антракс пришёл днём позже, она дала ему номер. Чтобы составить представление о жизни Билла Антракс потратил несколько недель на использование социального инжиниринга, обзванивая его родственников, чьи номера телефонов появлялись на телефонном аккаунте Билла. Билл был старым грубым экс-подставлялой, у которого был budgie, и он умирал от рака.


Антракс позвонил Биллу в больницу и начал рассказывать ему все виды его личных данных, данные того вида, которые расстраивают людей.
Позже Антракс услышал, что Билл умер. Хакер почувствовал, что возможно он зашёл слишком далеко.
[ ]
Когда Антракс уехал учиться в университет напряжение в доме немного ослабло. Но когда он возвращался домой на выходные его отец становился ещё невыносимее. Всё больше и больше Антракс восставал против насилия и подлых издевок своего отца. В конечном счёте он поклялся, что когда в следующий раз его отец попытается сломать ему руку он будет сопротивляться. И он так сделал.
Однажды отец Антракса начал жестоко забавляться над заиканием своего младшего сына. Отец с жестоким сарказмом изображал мимику брата Антракса.
"Почему ты делаешь это?" воскликнул Антракс. Приманка снова сработала.
Как будто он обладал не своим духом. Он закричал на своего отца и ударил кулаком в стену. Его отец схватил стул и толкнул его вперёд, чтобы держать Антракса на дистанции, затем он побежал к телефону. Он сказал, что звонит в полицию. Антракс оторвал телефон от стены. Он гонял отца по всему дому, круша мебель. Посреди борьбы Антракс неожиданно почувствовал вспышку опасения за часы своей матери - любимую семейную реликвию. Он поднял их и осторожно убрал с разрушительного пути. Затем он поднял стерео и запустил им в отца. Стерео в кабинете постигла та же участь. Платяные шкафы обрушились на пол.
Когда его отец сбежал из дома, Антракс пришёл в себя и начал оглядываться вокруг. Место походило на поле после разрушений. Все вещи так нежно собранные и аккуратно хранимые его матерью, вещи, из которых она строила свою жизнь в чужой стране белых людей, говорящих на чужом языке, рассеяными обломками лежали на полу.
Антракс почувствовал себя несчастным. Его мать обезумеет при виде разрушений и он тяжело переживал как это сильно её расстроит. С этого момента он пообещал пытаться контролировать свой характер. Оказалось борьба с собой стала постоянной. Часто он побеждал, но не всегда.


Ненависть всё ещё кипела под поверхностью.
Иногда она выплёскивалась наружу.
[ ]
Антракс размышлял кто ещё мог использовать его заплатку для login. Это мог быть другой хакер, возможно запустивший другой снифер, который перехватил прошлый вход Антракса. Но вероятнее всего это был администратор. Это означает, что его разыскивают. Означает, что его могут отследить каждый раз, когда он прыгает через System X в компьютер телекоммуникационной компании.
Антракс просмотрел почтовый ящик админа. Если игра выгорит ящик даст ему какую-нибудь информацию.
Там были доказательства. Они охотились за ним и они не тратили время попусту. Админы писали CERT, the Computer Emergency Response Team, сообщая о нарушении безопасности. CERT, немезида каждого хакера, усложнила вопросы. Теперь без сомнения последует юридическое преследование.
Пришло время сматываться из системы, но перед отъездом он должен предстать в блеске славы. Шутка в виде маленького презента.
CERT написала админам подтверждение, что случай поставлен на учёт, и сообщила номер дела. Изображая админов Антракс написал письмо в CERT. Чтобы заставить его выглядеть официально, он добавил номер дела "для справок". Письмо выглядело так:
"В отношении инцидента № ХХХХХ у нас есть несколько дополненительных исследований вопроса. Мы обнаружили, что инцидент с безопасностью вызван рассерженным служащим, который был уволен за пьянство и решил принять ответные меры против компании в такой манере.
Из-за напряжённой обстановки в компании у нас давно имеются проблемы с пьянством и злоупотреблением наркотиков. Продолжение расследования не является необходимым."
Антракс улыбался за своим терминалом. Насколько смущающим был поворот событий? Попытка счистить эту грязь. Он был доволен собой.
Затем Антракс собрал свои вещи в компьютере компании, удалил снифер и ушёл.
После этого вещи начали двигаться быстрее. Позднее он вошёл в System X, чтобы проверить записи снифера, и обнаружил, что на этой системе кто-то также использовал его пароль в заплатке login'а.


Он стал очень нервным. Одно дело засветиться в коммерческом сайте и совсем другое быть отслеженным с военного компьютера.
Антракс видел, что в System X появился новый процесс. Он назывался "-u". Он не знал что это такое, но Антракс прежде видел это на военных системах. Прмерно через 24 часа после того как он появился, Антракс обнаружил себя запертым в системе. Он пытался уничтожить процесс -u прежде. Через несколько секунд он опять появлялся. Не имелось никакой возможности его уничтожить.
Также Антракс раскопал тревожное письмо. Админ из системы компании послал на System X предупреждающее сообщение: "Мы думаем, что на вашем сайте произошёл инцидент с безопасностью". Круг замыкался на нём. Определённо пришло время удирать. Он быстро собрал свои вещи. Убил снифер. Забрал файлы. Удалил заплатку к login. И отбыл со значительной спешкой.
Разорвав соединение, Антракс сидел размышляя об админах. Если они знали, что он был в их системах, почему они оставили сниферы? Он мог понять причину оставления заплатки к login. Может быть они хотели отследить его передвижения, определить его мотивы или отследить его соединение. Убивание заплатки просто блокировало бы его и админы не смогли бы за ним наблюдать. Но снифер? Здесь не было никакого смысла.
Возможно они просто не заметили снифер. Но это была слишком явная ошибка, чтобы быть реальностью. Если это была ошибка, то фактически означает, что админы не контролировали входящие и выходящие соединения своих систем. Если бы они следили за соединениями, то возможно заметили бы снифер. Но если они не следили за соединениями, как тогда они нашли его специальный пароль к заплатке login? Как и все пароли в системе он был зашифрован. Имелось только два пути получить пароль. Следить за соединением и вынюхать его или взломать шифр прямым перебором.
Взлом шифра мог стоить миллионов долларов компьютерного времени. Эта возможность исключалась. Значит они вынюхали пароль, используя его собственный снифер. Конечно, они оставили снифер нарочно.Они должно быть знали, что он догадается, что они следили за ним через его снифер. Это было причудливо.
Антракс думал об админах, которые преследовали его. Думал об их действиях, их стратегиях. Задаваясь вопросом о причине. Это была одна из нерешённых тайн, стоявших перед хакером - неприятная сторона хакинга. Отсутствие ответов на некоторые вопросы. Отсутствие всякой возможности заглянуть по ту сторону стены.

Дилемма заключённого

Harrisburg Oh Harrisburg

The plant is melting down

The people out in Harrisbug

Are getting out of town

And when this stuff gets in

You cannot get it out

-- from `Harrisburg', on Red Sails in the Sunset by Midnight Oil

Антракс думал, что его никогда не поймают. Но странным образом он также хотел, чтобы его поймали. Когда он размышлял о своей поимке он обнаруживал, что его переполняет странная эмоция - нетерпение. Ожидание надвигающейся гибели. Или возможно он был разочарован насколько неподходящими были его враги. Они теряли его следы и его разражала их некомпетентность. Гораздо забавнее было перехитрить достойного противника.

Возможно он по-настоящему хотел не столько чтобы его поймали, сколько чтобы за ним следили. Антраксу нравилась идея как полиция отслеживает его, как его преследует системный администратор. Ему нравилось наблюдать из чужих писем за ходом их расследования. Особенно ему нравилось наблюдать в онлайне их попытки определить откуда он пришёл. Он брал контроль над их компьютерами так, чтобы они его не видели. Он видел каждый символ, который они печатали, каждую ошибку, каждую неверную команду, каждый поворот в тщетной надежде поймать его.

Его не поймали в 1991, когда казалось он был у них в руках. После этого года Антракс почти отказался от хакинга и фрикинга.

Поздней ночью он натолкнулся на другого хакера в университетской компьютерной системе. Это не был необычный опыт. Время от времени хакеры обнаруживают друг друга. Странные соединения из странных мест посреди ночи. Хакеры видимы для тех, кто знает как их найти.

Два хакера крутились друг вокруг друга и каждый пытался определить кем был другой, не выдавая слишком много информации. Наконец мистический хакер спросил Антракса, "Ты - болезнь, которая поражает овец?"

Антракс напечатал простой ответ. "Да."

Другой хакер назвал себя Главным Подозреваемым, одним из Международных Субсервисов (IS). Антракс узнал его имя. Он видел Главного Подозреваемого на ББСках, читал его отправления.
Прежде чем Антракс смог завязать дружеский чат, хакер IS подскочил с важным предупреждением.
Он раскопал письма, показывающие, что федералы находятся близко от Антракса. Письмо было получено от системного администратора Miden Pacific, системы, которую посещал Антракс. В нем показывались телефонные соединения, которые он использовал, некоторые из них Телеком отследил до его домашнего телефона. Один из админов писал, "Мы приблизились к нему достаточно. И я чувствую насколько это плохо. Ему 17 лет и они собираются поймать его и разрушить его жизнь." Антракс почувствовал как холод пробегает по спине.
Главный Подозреваемый продолжал рассказывать. Когда он в первый раз прочитал письмо, то подумал, что оно относится к нему самому. Два хакера были одного возраста и очевидно вламывались в те же системы. Он взял письмо и показал другим хакерам IS, чтобы обсудить. Большинство описаний подходило, но некоторые детали, казалось, не имели смысла. Главный Подозреваемый не звонил с сельской станции. Чем больше они работали над этим, тем больше становилось понятно, что письмо относилось к кому-то ещё. Они рассмотрели список возможных решений и имя Антракса вполне подходило. Хакеры IS всё время видели его вблизи некоторых систем и ББСок. Трэкс даже разговаривал с ним на конференции с другими фрикерами. Они сложили вместе всё, что знали о нём, и составили полную картину. АФП охотилось за ним. Они отследили телефонное соединение из его дома. Телефонные счета были на имя его родителей. Федералы были так близко, что почти наступали ему на пятки. Хакеры IS искали его, чтобы предупредить, но это был первый раз, когда они его нашли.
Антракс поблагодарил Главного Подозреваемого и вылетел из системы. Он неподвижно сидел в ночной тишине. Одна вещь - рассматривать возможность поимки, размышлять над смешанными эмоциями гипотетической ситуации. И совсем другая - настоящая перспектива, смотрящая вам в лицо. Утром он собрал все свои хакерские бумаги, записи, руговодства - всё. Три мешка с материалом.


Он отнёс их в задний сад, разжёг костёр и понаблюдал как они горят. Он поклялся навсегда прекратить хакинг.
Он прекратил его, на время. Но несколькими месяцами позже он обнаружил себя перед экраном компьютера с мурлыкающим модемом. Это было слишком соблазнительно. Полиция всё не показывалась. Прошли месяцы и всё ещё ничего. Должно быть Главный Подозреваемый ошибся. Возможно АФП была полностью занята другим хакером.
Затем, в октябре 1991, АФП арестовала Главного Подозреваемого, Мендакса и Трэкса. Но Антракс ещё несколько лет продолжал хакинг как обычно. Он напоминал себе, что хакеры IS работали в команде. Полиция не потревожила его когда арестовывала других, конечно, сейчас они никогда его не найдут. Ещё, он стал более профессиональным хакером, лучше скрывал свои следы, меньше привлекал к себе внимание. Было ещё несколько преимуществ. Городок, где он жил был слишком далеко, полиция никогда бы не поехала в такую глухомань, чтобы поймать его. Неуловимый Антракс всегда оставался невредим, эдакий непобедимый Нед Келли компьютерного подполья.
[ ]
Мирские вопросы тревожили Антракса 14 июля 1994. Должны были приехать грузчики, чтобы забрать вещи из полупустой квартиры, в которой он жил с другим студентом. Его сосед уже уехал и комната была беспорядочно завалена каробками с одеждой, кассетами и книгами.
Антракс сидел в полусонном состоянии, смотря передачу "Сегодня", когда он услышал как подъезжает большое транспортное средство. Он выглянул в окно, ожидая увидеть грузчиков. Вместо этого он увидел по крайней мере 4 мужчин в штатском, бегущих к дому.
Для грузчиков они выглядели слишком большими энтузиастами и когда они подходили к двери, то разбились на три группы. Двое мужчин отправились к противоположной стороне здания. Один пошел к гаражу. Третий постучал в парадную дверь. Антракс стряхнул сон.
Коренастый парень у передней двери был взволнован. У него были пышные длинные волосы и он носил застиранные джинсы, узкие настолько, что можно было легко заметить задний отопыреный карман.


В голове Антракса метались плохие мысли. Это было похоже на вторжение в дом. Головорезы собирались вломиться в дом, связать его и выпытывать из него все ценности.
"Откройте. Откройте," закричал коротышка, показывая полицейский значок.
Ошеломлённый и всё ещё непонимающий Антракс открыл дверь. "Вы знаете кто МЫ?" спросил его коротышка.
Антракс выглядел смущёным. Нет. Не уверен.
"Австралийская Федеральная Полиция." Коп продолжил зачитывать ордер на обыск.
Рейд основан на формальной жалобе на Антракса в Офис Омбудсмана и внутреннем расследовании АФП. Коротышка залаял на Антракса, "Где твой компьютер?"
"Какой компьютер?", Антракс безучастно смотрел на офицера. В квартире у него не было компьютера. Он использовал университетские машины или компьютеры друзей.
"Твой компьютер. Где он? Принадлежащий одному из твоих друзей?"
"Ни у кого нет компьютера. И у меня нет своего."
"Ладно, когда ты решишь сказать где он, дай нам знать."
Да. Конечно. Если у Антракса в университете был спрятанный компьютер, раскрытие его местоположения не стояло на вершине списка.
Полицейский полапал его личные письма, расспрашивая Антракса о них. Кто написал эти письма? Был ли он в компьютерном подполье? Какой его адрес?
Большую часть времени Антракс говорил "без комментариев". Он видел как несколько полицейских перемещаются в его спальню и решил понаблюдать за ними, чтобы удостовериться что ничто не пропадёт. Он встал и последовал за ними, чтобы понаблюдать за обыском, когда один из копов остановил его. Антракс сказал им, что ему нужен адвокат. Один из полицейских посмотрел на него неодобрительно.
"Должно быть ты виновен," сказал он Антраксу. "Только виновные люди запрашивают адвокатов. И мне жаль тебя."
Затем другой офицер закинул бомбу. "Ты знаешь," начал он небрежно, "мы также обыскиваем дом твоих родителей ..."
Антракс застыл. У его матери была бы истерика.


Он попросил позвонить своей матери по мобильнику, единственному работающему телефону в квартире. Полиция запретила ему касаться мобильника. Затем он попросил позвонить ей из таксофона через улицу. Полиция снова отказала. Один из офицеров, высокий полицейский, заметил рычаги для воздействия на него.
"Твоя бедная больная мать. Как ты можешь поступать так с твоей бедной больной матерью? Мы собираемся забрать её в Мельбурн на допрос, может даже обвиним её, арестуем, посадим в тюрьму. Ты меня расстраиваешь. Мне так жаль, что у твоей матери сын вроде тебя, который собирается принести ей все эти неприятности."
С этого момента высокий полицейский не упускал ни одну возможность поговорить о его "бедной больной матери". Он не позволит. Они возможно знали о её scleroderma, распространяющемся фатальном заболевании, которое поражало её. Антракс часто думал насколько больно его матери, поскольку болезнь распространялась от конечностей к внутренним органам. Scleroderma затвердевает кожу на пальцах и ногах, но делает её очень чувствительной, особенно к воде. Она обычно поражает женщин из горячего климата, переместившихся в более холоднуу среду.
Зазвонил мобильник Антракса. Это его мать. Должна быть она. Полиция не позволит ему ответить.
Высокий офицер ответил на звонок, затем направился к коренастому и сказал дрязнящим индийским акцентом, "Это какая-то женщина с индийским акцентом". Антракс испытал желание вскочить со стула и схватить телефон. Он испытывал желание сделать кое-что ещё, что несомненно послужило бы поводом отправить его в тюрьму.
Коротышка кивнул высокому, который вручил мобильник Антраксу.
Поначалу он не мог разобрать что говорила его мать. Она была напугана. Антракс попытался её успокоить. Затем она постаралась успокоить его.
"Не волнуйся. Всё будет хорошо," говорила она снова и снова. Всё что говорил Антракс она повторяла за ним. Пробуя утешить его, фактически она успокаивала себя. Антракс слушал как она пробует упорядочить хаос вокруг неё.


Он мог слышать шум на фоне и он представлял как полиция роется в её доме. Неожиданно она сказала, что ей нужно идти и повесила трубку.
Антракс отдал телефон полиции и сел, закрыв голову руками. Что за несчастье. Он не мог поверить, что это произошло с ним. Как могла полиция серьёзно рассматривать намерение взять его мать в Мельбурн на допрос? Правда, что он фрикал с телефона её домашнего офиса, но у неё не было представлений ни о хакинге, ни о фрикинге. Что касается обвинения его матери - это убьёт её. В её душевном и физическом состоянии это её просто разрушит, возможно она никогда не встанет снова.
У него не было много выбора. Один из полицейских запечатал его мобильник в пластиковый пакет и промаркировал его. Физически невозможно было позвонить адвокату, так как полиция не позволит ему воспользоваться мобильником или таксофоном. Они упрашивали его поехать в Мельбурн на допрос.
"В твоих интересах сотрудничать с полицией," сказал ему один из копов. "Твоим лучшим решением было бы сейчас поехать с нами."
Антракс обдумывал предложение, размышляя как смехотворно оно звучало от копа. Какая нескрываемая ложь. Если бы ситуация с его матерью не была столь ужасной он бы засмеялся. Он согласился на допрос, но он должен состояться на следующий день.
Копы захотели обыскать его машину. Антраксу это не понравилось, но в машине всё равно не было ничего инкриминирующего. Пока они зимним утром шли снаружи, один из копов посмотрел на ноги Антракса. Он шёл босиком, сняв ботинки в доме в соответствии с мусульманским обычаем. Коп спросил было ли ему не холодно?
Другой коп ответил за Антракса. "Нет. Грибки сохраняют тепло."
Антракс проглотил гнев. Он привык к расизму, и многому другому, особенно от копов. Но это было слишком.
В городоке, в котором он учился в университете, все думали, что он был аборигеном. В этом сельском городке было только две расы - белые и аборигены. Индийцы, пакистанцы, малайцы, бирманцы - не имеет значения. Все они аборигены и относились к ним соответственно.


Однажды когда он говорил по таксофону через улицу от его дома, появились полицейские и спросили что он здесь делает. Разговариваю по телефону, сказал он им. Это было вполне очевидно. Они спросили его удостоверение, заставили вывернуть карманы, в которых лежал его маельнький мобильный телефон. Они сказали ему, что мобильник должно быть ворованый, забрали его и стали проверять серийный номер. Через 15 минут, после других многочисленных обвинений они отпустили его с самыми неосновательными извинениями. "Ну, вы должны понять," сказал один коп. "Мы не видели здесь в округе много людей вашего типа."
Да. Антракс понимал. Довольно подозрительно выглядело как темнокожий парень пользуется общественным телефоном. Действительно очень подозрительно.
Над последним Антракс посмеялся. В это время он фрикал звонок в Канаду и не потрудился повесить трубку, когда прибыли полицейские. Только сказал другим фрикерам подождать. После того как полицейские ушли он продолжил беседу.
Инциденты вроде этого научили его, что иногда лучше играть с копами. Позволять им играть в их маленькие игры. Притворяться, что находишься в их власти. Тихо посмеяться над ними и ничего им не дать. Так что он проигнорировал комментарий и продолжил вести копов к своей машине. Они ничего не нашли.
Когда наконец полиция собралась уходить, один из них вручил Антраксу визитную карточку с телефонным номером АФП.
"Позвони нам, чтобы согласовать время допроса," сказал он.
"Конечно," ответил Антракс и закрыл дверь.
[ ]
Антракс продолжал откладывать полицию. Каждый раз, когда они звонили, изводя его допросом, он говорил, что занят. Но они начали звонить его матери, он оказался в затруднительном положении. Они угрожали и уверяли его мать, но в то же время говорили вежливым и даже извиняющимся голосом.
Один из них сказал, "Мы собираемся обвинить вас во всех вещах, которые делал Антракс: хакинге, фрикинге и т.д. если он не будет с нами сотрудничать. Мы знаем, что это звучит смешно, но это в нашей власти.


Именно это нам диктует закон, поскольку телефон записан на ваше имя."
Они продолжали ворковать затасканное "в интересах вашего сына сотрудничать с нами".
Антракс задавался вопросом почему не упоминалось никакого обвинения его отца, чьё имя появлялось на главном номере домашнего телефона. Это тоже немного незаконно.
Его мать волновалась. Она просила сына сотрудничать с полицией. Антракс должен был защитить свою мать и, наконец, он согласился на допрос в полиции после экзаменов. Единственная причина почему он поступил так - угроза полиции обвинить его мать. Он был уверен, если они протащат его мать через суд, её здоровье ухудшится и последует ранняя смерть.
Отец Антракса забрал его из университета в ноябре и отвёз в Мельбурн. Его мать настояла, чтобы он следил за допросом, так как он знал всё о полиции и законе. Антракс тоже подозревал, что свидетель мог оградить от любой попытки использовать полицейские мускулы.
Во время поездки в город Антракс говорил как он будет вести себя на допросе. Хорошей новостью было то, что АФП хотело допросить его о фрикинге, не за хакинг. Он шёл на допрос, понимая, что они будут обсуждать его "прошлый материал" - фрикинг. У него было два возможных подхода к допросу. Он мог признать всё, как советовал его первый адвокат. Или он мог притворяться сотрдуничающим и уклоняться - это то, что велели ему делать инстинкты.
Его отец прыгал вокруг последнего решения. "Ты должен сотрудничать полностью. Они узнают, если ты будешь лгать. Они натасканы на уличение лгунов. Расскажи им всё и тебе будет легче." Законность и порядок на всём пути.
"Что можно о них думать, так или иначе? Свиньи." Антракс огляделся, чувствуя отвращене к полиции, которая беспокоит людей вроде его матери.
"Не называй их свиньями," намекнул его отец. "Они полицейские офицеры. Если у тебя будут проблемы, ты будешь звонить им в первую очередь."
"О да. Какие это проблемы должны у меня быть, чтобы я стал звонить в АФП?" ответил Антракс.


Антракс вынес бы своего отца во время допроса, если он будет держать свой рот закрытым. Конечно, он не был там для его личной поддержки. У них были отдалённые отношения. Когда его отец начал работать в городке, в котором сейчас жил и учился Антракс, его мать попыталась залатать их отношения. Она предлагала его отцу брать Антракса на обед раз в неделю, чтобы сгладить вещи. Развить отношения. Они обедали короткое время вместе и Антракс слушал лекции своего отца. Признай, что ты неправ. Сотрудничай с полицией. Расти. Будь ответственен. Перестань быть таким беспомощным. Перестань быть таким тупым.
Лекции были разнообразны. Антракс думал, размышляя какую выгоду извлекал его отец из его хакинга. Когда он обнаружил, что Антракс пробрался в огромную базу данных новостей, он попросил мальчика выбрать все статьи, содержащие слово "тюрьма". Затем он заставил его поискать все статьи о дисциплине. Поиск стоил состояние, возможно тысяч долларов. Но его отец не заплатил Антраксу ни цента в качестве благодарности. И он не тратил много времени на лекции о зле хакинга.
Когда они прибыли в штаб АФП, Антракс залез на кожаную кушетку в зале ожидания с ногами и открыл баночку Коки, которую он купил по пути. Его отец накинулся на него.
"Убери свои ноги отсюда. Тебе не следовало покупать Коку. Это выглядит непрофессионально."
"Эй, я не собираюсь работать над допросом здесь," ответил Антракс.
Констебль Эндрю Секстон, рыжий парень с двумя серьгами, подошёл к Антраксу и его отцу и повёл их за кофе. Глава Отдела Компьютерных Преступлений детектив сержант Кен Дэй уехал на встречу. Секстон сказал, что допрос будет немного отсрочен.
Отец Антракса и Секстон нашли общие интересы в правоохранительных силах. Они обсуждали проблемы с восстановлением дисциплины среди заключённых. Шутили друг с другом. Смеялись. Говорили о "молодом Антраксе". Молодой Антракс делал то. Молодой Антракс делал это.
Молодой Антракс чувствовал обиду. Наблюдая как его собственный отец любезничает с врагом, разговаривая, как-будто его там даже не было.


Когда Секстон ушёл посмотреть вернулся ли Дэй со встречи, отец Антракса зарычал, "Сотри со своего лица это выражение презрения, молодой человек. Ты ничего не добъёшься в этом мире, показывая ему своё отношение, они обрушатся на тебя как тонна кирпичей".
Антракс не знал что сказать. Почему он должен уважать этих людей после того как они так обошлись с его матерью?
Комната для допроса была маленькой, но очень загромождённой. Десятки коробок, заполненные промаркированными распечатками.
Секстон начал допрос. "Записывается допрос в штабе Австралийской Федеральной Полиции, Мельбурн, 383 Латроб-стрит, 29 ноября 1994." Он объявил присутствующих людей и попросил каждого представиться для голосовой идентификации.
"Как я уже заявил, детектив сержант Дэй и я расследуем вашу причастность к манипуляциям частными автоматическими станциями [РАВХ] через номера 008 Телеком с целью получения бесплатных внутренних и международных телефонных звонков. Вы ясно понимаете это утверждение?"
"Да."
Секстон продолжил важное и необходимое вступление. Понимал ли Антракс, что он не обязан отвечать на вопросы? Что он имеет право связаться с адвокатом? Что он подвергается допросу по его собственному желанию? Что он мог свободно покинуть его в любое время?
Да, ответил Антракс на каждый вопрос.
Затем Секстон провёл ещё несколько стандартных процедур, прежде чем приступил к теме - телефоны. Он порылся в одной из многочисленных коробок и вытащил мобильный телефон. Антракс подтвердил, что это его телефон.
"С этого телефона вы совершали звонки на номера 008 и последующие подключения?" спросил Секстон.
"Да."
"В этом телефоне содержится множество заданных номеров. Вы согласны?"
"Да."
"Я с трудом извлёк эти записи." Секстон выглядел довольным собой за хакинг номеров для скоростного набора из мобильника Антракса. "Номер 22 представляет некоторый интерес для меня лично. Он подписан как Эрон (Aaron). Может ли это быть человек, которого вы упоминали прежде, как на Эрон из Южной Австралии?"


"Да, но он всё время переезжает. Его трудно отследить."
Секстон прошёл ещё через несколько номеров, большинство из которых Антракс подтвердил. Он спросил Антракса о его манипуляциях с телефонной системой, особенно каким образом он делал бесплатные заграничные звонки, используя номера 008 австралийских компаний.
Когда Антракс терпеливо объяснил как это всё работает, Секстон прошёлся ещё через несколько номеров скоростного набора.
"Номер 43. Вы знаете что это?"
"Это Шведская Линия."
"А это что за номера? Такие как 78? И 30?"
"Я не уверен. Я не могу сказать. Это было так давно," Антракс остановился, ощущая давление с другой стороны стола. "Это номера в моём городе. Но я не знаю чьи. Часто потому что у меня не бывает ручки и бумаги. Я просто записываю номера в телефон."
Секстон выглядел разочарованым. Он решил идти более жёстко. "Я буду немнго упрямым. Пока что вы допускаете причастность к 008, но я думаю, что вы преуменьшаете ваши знания и ваш опыт в этом роде нарушений." Он оборвал самого себя. "Не нарушений. Но вашей причастности к ним ... Я думаю, у вас есть нечто большее ... Я не говорю, что вы лжёте, но вы имеете тенденцию оттаскивать себя подальше от того, как далеко вы по-настоящему находитесь. И как далеко каждый видит вас."
На стол бросили гантелю. Антракс поднял её.
"Они меня видят? Это только иллюзия. Если честно, я не разбираюсь в этом много. Я не могу сказать вам всё о телефонных станциях или о чём-то в этом роде. Я предполагаю причину, почему раньше они видели меня лидером - потому что я делал это. Как вы возможно знаете, я немного занимался этим в прошлом и впоследствии завоевал себе репутацию. Но сейчас я решил не заниматься этим больше."
"С этого момента?"
"Нет. Раньше. Я сказал себе, 'Я больше не собираюсь заниматься этим. Это глупо'. Когда я расстался с моей подружкой ... меня снова потянуло к этому. Я не хочу сказать, что я менее ответственен, потому что не я нашёл эти номера.


Их все отсканировали другие люди. Но я делал звонки и признаю, что совиршил много глупых вещей."
Но Секстон был как собака с костью.
"Мне только показалось, что вы имели тенденцию ... Я не знаю, может это потому что ваш отец здесь или ... я прочитал материал, в котором 'Антракс был легендой, и он был сканером, и он был человеком, с которым можно поговорить об х.25, Tymnet, хакинге, Unix. Целый набор'."
Антракс не поддался на приманку. Копы всегда следовали этой линии. Играли на эго хакеров, заставляли их хвастать. Это было так заметно.
"Это не правда," ответил он. "Я ничего не знаю ... Я не умею программировать. У меня есть только Amiga с 1 мегом памяти. У меня вообще нет компьютерного образования."
Отчасти это была правда. Он всему научился сам. Хорошо, почти всему. Он ходил на занятия по программированию в университете, но провалил их. Он ходил в библиотеку за дополнительной информацией для своего курсового проекта. Большинство из его одногруппников написали простые программы из 200 линий кода и с простыми функциями; он написал 500 линий и использовал множество специальных функций. Но его лектор не поставил зачёт. Он сказал ему, "функции из твоей программы не изучались на этом курсе".
Секстон спросил Антракса занимался ли он кардингом, что он решительно отверг. Затем Секстон направился к сканированию. Как много сделал Антракс? Он давал сканированные номера другим хакерам? Антракс отвечал уклончиво и оба полицейских становились нетерпеливыми.
"Я только хочу показать, и я уверен, что своим сканированием вы помогаете другим хакерам нарушать закон." Секстон открыл свои карты.
"Не больше, чем в этом может помочь телефонный справочник, это просто список. Фактически я ведь ничего не взламывал. Я просто смотрел."
"Эти системы голосовых почтовых ящиков очевидно принадлежат людям. Что вы делали, когда находили VMB?"
"Только играл с ними. Давал её кому-нибудь и говорил, 'Взгляни на это.


Это интересно,' или что-нибудь такое."
" Когда вы говорите, что играете с ним, это значит, что вы взламываете код к VMB?"
"Нет. Только осматриваю. Я плохо ломаю VMB."
Секстон попробовал другой путь. "Что такое номера 1-900? На другой стороне этого документа написаны номера 1-900. Вообще, для чего они?"
Простой вопрос. "В Америке они стоят $10 за минуту. Вы можете позвонить, и я думаю, получить разную информацию, многоканальные линии, и т.д."
"Это звонки типа конференций?"
"Да."
"В пластиковом пакете AS/AB/S/1 содержится другой документ. Это скан? Вы узнаёте ваш почерк?"
"Да, это мой почерк. Ещё раз, это тот же сорт скана. Это только некоторые коммерческие номера."
"И как только вы что-нибудь находите, что вы будете делать с этим?"
Антракс не хотел, чтобы его обрисовали как главаря банды сканеров. Он был общительный одиночка, не член команды.
"Я просто смотрю, как в этом случае - 630. Я просто набираю несколько номеров и узнаю, что, скажем, 113 перенаправляет куда-то ещё, 115 говорит 'до свидания', и так далее. Я просто делаю это и никогда не возвращаюсь снова."
"И вы верите, что взяв телефонную книгу, вы получите эту информацию?"
"Нет. Это просто список номеров в том же смысле, что и телефонная книга."
"Что скажете о номере 1-800?"
"Это то же самое, что 0014."
"Если вы позвоните на номер 1-800, куда вы попадёте?"
Антракс подозревал, что Подразделение Компьютерных Преступлений набралось большинства своих технических знаний из допросов хакеров.
"Вы можете выбрать 0014 или 1-800. Это то же самое."
"0014 - это Канада?"
"Это везде." Упс. Не казаться слишком дерзким. "Не так ли?"
"Нет, я не знаю." Как Антракс и думал.
Секстон пошёл дальше. "Сзади этого документа ещё номера..."
"Это всё то же самое. Смотрите примечания. В данном случае, ящик 544 принадлежит этой женщине..."


"Итак, снова, вы распространяете эту информацию через мост?"
"Не всю. Большинство я скорее всего сохранил бы для себя и никогда не возвращался снова. Я устал. Скан - это незаконно?"
"Я не говорю, что это незаконно. Я только пытаюсь показать, что вы действительно занимались этим. Я составляю картину и я постепенно прихожу к конечной цели..." Секстон прервался и продолжил с меньшей конфронтацией. "Я не говорю, что вы делаете это сейчас, но раньше все эти нарушения происходили, вы действительно сканировали телефонные системы, голосовые почтовые ящики ... Я не говорю, что вы обнаружили 008, но вы ... что-нибудь, чтобы заглючить Телеком. Вы действительно занимались этим и помогали другим людям."
Антракс обиделся. "Я не действовал с целью заглючить Телеком."
Секстон дал обратный ход. "Возможно ... плохой подбор слов."
Он начал наседать на тему хакинга, кое-что, что полиция не собиралась обсуждать. Антракс немного беспокоился.
Дэй спросил хотел ли Антракс перерыв.
"Нет," ответил он. "Я не собираюсь лгать. Я не собираюсь говорить "без комментариев". Я хочу признаться во всём, потому что всё, что я сказал находится в моих же интересах."
Полицейский остановился. Похоже, им не понравился последний комментарий. Дэй попробовал прояснить ситуацию.
"Прежде чем мы продолжим, основываясь на том, что вы сказали, в ваших интересах говорить правду. Кто-нибудь из АФП говорил вам это?"
"Да."
"Кто?" быстро бросил вопрос Дэй.
Антракс не мог вспомнить их имена. "Они приходили ко мне домой. Я думаю, что Эндрю тоже говорил мне," сказал он, кивая в сторону рыжеволосого констебля.
Почему копы внезапно стали нервничать? Не секрет, что они неоднократно говорили Антраксу и его матери, что согласиться на допрос в их же интересах.
Дэй наклонился вперёд, посмотрел на Антракса и спросил, "Что это значит для вас?"
"Это значит, что если я не расскажу правду, если я скажу "без комментариев" и не буду сотрудничать...


вы будете преследовать меня с ... с большим принуждением, я думаю."
Оба офицера явно напряглись.
Дэй вернулся снова. "Вы чувствуете, что в результате против вас будет применён несправедливый стимул?"
"В каком смысле?" вопрос был подлинный.
"Я сделал комментарий и он был записан, я должен прояснить его. Вы думаете, что на какой-либо стадии вам была предложена сделка?"
Сделка? Антракс подумал об этом. Это не сделка - "Расскажи нам всё сейчас и мы не отправим тебя в тюрьму". Или "Расскажи сейчас и мы не будем бить тебя резиновыми дубинками."
"Нет," ответил он.
"Вы хотите сказать, что то, что вы сказали было результатом принуждения прийти сегодня и говорить правду?"
А, вот какой вид сделки. Ну, конечно.
"Да, меня принудили," ответил Антракс. Два офицера выглядели ошеломлёнными. Антракс остановился, чувствуя растущее неодобрение в комнате. "Косвенно," добавил он быстро.
На короткий момент Антракса ничто не волновало. Ни полиция. Ни его отец. Ни принуждение. Он скажет правду. Он решил объяснить ситуацию как он её видел.
"Потому что с тех пор как они побывали в моём доме, они подчёркивали тот факт, что если я не приду на допрос, они обвинят мою мать и, так как моя мать очень больна, я не готов позволить ей пройти через это."
Полицейские смотрели друг на друга. Волны шока отражались по комнате. Из этой записи следовало, что АФП явно не заключало сделку. Но то что он сказал об угрозе его матери было правдой, поэтому надо оставить это на ленте со всем остальным.
Кен Дэй ловил дыхание, "Итак вы говорите, что вы были ..." он прервал себя ... "что вы здесь не добровольно?"
Антракс подумал над этим. Что значит "добровольно"? Полиция не пристегивала его к стулу и не говорила, что он не мог уйти, пока не расскажет. Они не били его палкой по голове. Они предлагали ему выбор: говори или оставь полицию с твоей больной матерью. Не приемлемый выбор, но тем не менее выбор.


Он решил говорить, чтобы защитить свою мать.
"Я здесь добровольно," ответил он.
"Это не то, что вы сказали. Вы только что сказали, что вас принудили прийти сюда и ответить на вопросы. Иначе последовали бы некоторые действия. Это не подразумевает, что вы здесь добровольно."
Должно быть полицейский понимал, что он на очень тонком льду, и Антракс чувствовал давление растущее в комнате. Его отец не выглядел довольным.
"Я собирался приехать так или иначе," ответил Антракс снова почти извиняющимся тоном. Обойдём натянутый канат, подумал он. Не бесить их слишком или они обвинять мою мать. "Вы можете поговорить с людьми, которые принесли ордер. Я сказал им, что приду на допрос. Независимо от побуждений я не думаю, что это имеет значение. Я собираюсь рассказать вам правду."
"Это имеет значение," ответил Дэй, "потому что в начале допроса заявлялось - согласны ли вы, что вы пришли сюда добровольно?"
"Согласен. Никто не вынудил меня."
Антракс сердился. Комната становилась душной. Он хотел закончить это и выйти. Слишком большое давление.
"Кто-нибудь вынуждал вас дать ответы, которые вы дали мне сегодня?" попытался Дэй снова.
"Никто не вынуждал меня, нет." Вот. У вас есть, что вы хотите. Теперь давайте продолжим и разойдёмся.
"Вы должны сообщить правду. Является ли этим то, что вы говорите?" Полицейский не оставлял тему.
"Я хочу сказать правду. Тоже." Ключевым словом было "тоже". Антракс подумал, я хочу и я должен.
"Обстоятельства, которые вынуждают вас - не человек?"
"Нет." Конечно это были обстоятельства. Не берите в голову, что полиция создавала обстоятельства.
Антракс чувствовал, что полицейский просто играет с ним. Он знал и они знали, что произошло бы с его матерью если бы этот допрос не был им симпатичен. Видение его матери, сопровождаемой АФП возникло перед его глазами. Антракс вспотел. Согласиться с ними во всём, только чтобы выйти из этой переполненной комнаты.


"Итак, подведём итог, действительно-ли что-то, возможно ... из вашей деятельности до того как полиция появилась в вашем помещении, вынуждает вас?"
О чём говорил коп? Его "деятельность" вынуждала его? Антракс был в замешательстве. Полицейский так неясно выяснял вещи. Комната была жестоко тесной.
Дэй давил на вопрос, "Факт, что вы нарушили закон, принуждает вас прийти сюда сегодня и говорить правду?"
Да. Всё что хотите. "ОК," начал овечать Антракс, "Это справедливое утверждение --"
Дэй прервал его. "Я только хочу прояснить, что интерпретация, которую я получил от вас не означает, что члены АФП незаконно и несправедливо принудили вас прийти сюда сегодня?"
Что значит "незаконно". Что значит "несправедливо". Несправедливо, что копы могли обвинить его мать. Но они сказали ей, что имели совершенно законные основания сделать так. Все эти мысли крутились в его голове.
"Нет, этого не было. Простите..." Быть скромным. Убраться из этой комнаты побыстрее.
"Нет, всё нормально. Если это то, что вы чувствуете, скажите. У меня нет таких проблем. Я только хочу прояснить. Запомните, другие люди могут прослушать эту запись и будут делать выводы, исходя из неё. В каждом месте, где по-моему есть двусмысленность, я буду просить разьяснить. Вы понимаете это?"
"Да. Я понимаю." Антракс не мог точно сфокусироваться на том, что говорил Дэй. Он был очень обеспокоен и хотел закончить допрос.
Копы начали двигаться дальше, но новая тема была почти такой же неприятной. Дэй начал спрашивать о ранней хакерской карьере Антракса - о чём он не имел намерения говорить. Антракс стал чувствовать себя немного лучше. Он согласился разговаривать с полицией о недавней фрикерской деятельности, не о хакинге. Действительно, он неоднократно говорил им, что тема не стояла на повестке дня. Как-будто он стоял на твёрдой почве.
После вежливого отказа Дэй покрутился вокруг и попробовал снова. "ОК.


Хорошо, я дам вам другое утверждение - вы незаконно обращались к компьютерным системам в Австралии и США. В США вы определённо целились в военные системы. Вы понимаете утверждение?"
"Я понимаю. Я бы не хотел комментировать это." Нет, сэр. Ни за что.
Дэй попробовал другой подход. "Далее я утверждаю, что вы работали с человеком по имени Мендакс."
О чём это говорил Дэй? Антракс слышал о Мендаксе, но они никогда не работали вместе. Он подумал, что у копов не было достаточно достоверных осведомителей.
"Нет. Это неправда. Я никого не знаю с таким именем." Не полная правда, но почти.
"Хорошо, что если он приходил ко мне и сказал, что все эти взломы сделали вы, по-вашему он мне лгал?"
О, замечательно. Какой-то другой хакер наврал копам, что он и Антракс работали вместе. Именно поэтому Антракс не работал в группе. У него было множество достоверных опровергающих утверждений. Ему даже не нужны были мнимые. "Конечно же лгал. Если у него нет другого имени, то я не знаю никого по имени Мендакс."
Фактически Мендакс вообще не закладывал Антракса. Это была только тактика полиции.
"Вы не хотите комментировать факт, что вы взломали другие компьютерные системы и военные системы?" Антракс хотел сказать Дэю только одно - что он был упрям.
"Нет. Я предпочёл бы ничего не комментировать. Мне дали совет: не комментируй ничего, что не связано с темой, я сказал о чём я буду говорить, когда приехал сюда."
"Хорошо, вы собираетесь отвечать на любой вопрос о незаконном доступе к любым компьютерным системам?"
"Опираясь на совет адвоката - нет."
Дэй облизал губы. "Хорошо. Если вы не желаете отвечать на эти вопросы, мы не будет вас преследовать. Однако, я сообщаю вам, что вам может прийти вызов ответить на вопросы или вам могут выдвинуть обвинения касательно этих утверждений, и в любое время когда пожелаете, вы можете прийти и рассказать правду."
Ух. Антракс глубоко вздохнул. Могли ли копы заставить его прийти ответить на вопросы по вызову? Они изменили игру на пол пути.


Антракс почувствовал как у него из под ног выдернули ковёр. Ему нужно несколько минут, чтобы сосредоточиться.
"Я могу обдумать и обсудить это?" спросил Антракс.
"Да. Вы хотите паузу, чтобы поговорить с отцом? Констебль и я можем выйти из комнаты или предложить вам другую комнату? Вы можете пожелать перерыв, чтобы позавтракать и подумать над этим. Я думаю, что это была бы неплохая идея. Я думаю, что мы можем сделать 10минутный перерыв и оставить вас в другой комнате. По вашему усмотрению."
Дэй и Секстон остановили допрос и отвели отца и сына в другую комнату. Как только они остались одни Антракс посмотрел на отца за поддержкой. Внутренний голос всё ещё кричал держаться подальше от ранних хакерских путешествий. Ему нужно было, чтобы кто-нибудь сказал то же самое.
Его отец определённо был не тот, кто нужен. Он наехал на Антракса. Перестань сдерживаться. Ты должен рассказать всё. Как ты можешь быть таким тупым? Ты не сможешь одурачить полицию. Они знают. Признай всё, пока не поздно. В конце десятиминутной тирады Антракс чувствовал себя хуже, чем прежде.
Когда двое вернулись в комнату для допросов, отец Антракса неожиданно повернулся к полицейским и сказал, "Он решил признаться".
Это была неправда. Антракс ничего такого не хотел. Его отец был полон сюрпризов. Казалось, каждый раз когда он открывал рот, сыпались неприятные сюрпризы.
Кен Дэй и Эндрю Секстон подогрели шаткого Антракса, показав ему разные документы, клочки бумаг с каракулями Антракса, захваченные во время рейда, телефонные записи. Один раз Дэй показал на какие-то рукописные примечания, в которых было написано "KDAY". Он посмотрел на Антракса.
"Что это? Это я."
Антракс первый раз за долгое время улыбнулся. Глава Отдела Компьютерных Преступлений АФП в Мельбурне был настолько уверен, что он какая-то большая шишка. Его имя содержалось в рукописях хакера на клочке бумаги, захваченной во время рейда. Похоже Дэй ждал нечто хорошее. Антракс сказал, "Если вы позвоните, то узнаете, что это радиостанция." Американская радиостанция.


Написанная на клочке бумаги, с названиями американских магазинов одежды, других радиостанции США и несколькими записями, которые он хотел заказать.
"Итак," Дэй засмеялся над своими поспешными выводами. "У меня есть радиостанция, названная в мою честь."
Дэй спросил Антракса почему он записал все эти вещи, пути директорий, коды, сообщения об ошибках.
"Только как часть записей. Я думаю, что я записал это, когда в первый раз получил этот диалап и только прощупывал путь. Записывал что делают разные вещи."
"Что в это время вы намеревались делать с компьютерными сетями?"
"В этот момент я только хотел взглянуть, просто любопытство."
"В этот момент это было любопытство типа 'Эге, это интересно' или скорее 'я хотел бы пробраться внутрь'?"
"Я не могу сказать, что происходило в моей душе в это время. Но как только я входил в систему в первый раз (я уверен вы часто слышали это), как только ты входишь в систему в первый раз, ты хочешь войти в следующую, и следующую, и следующую, пока не надоест ..." Антракс не мог выбрать правильные слова, чтобы закончить объяснение.
"Словно вы попробовали запретный плод?"
"Точно. Это хорошая аналогия."
Дэй давил на вопросы о хакинге Антракса. Он успешно выявил признания хакера. Антракс дал Дэю больше, чем у него было до этого, но возможно не так много, как тот хотел.
Однако, этого было достаточно. Достаточно, чтобы полиция не обвиняла его мать. И достаточно, чтобы они обвинили его.
[ ]
Антракс не видел окончательный список обвинений, до того как появился в суде 28 августа 1995. Всё дело было немного дезорганизовано. Его адвокат плохо разбирался в компьютерах, не говоря уже о компьютерных преступлениях. Он сказал Антраксу, что он может попросить отсрочку, потому что он не видел окончательных обвинений прежде, но Антракс хотел закончить дело. Они договорились, что Антракс признает вину в надежде на разумного судью.
Антракс посмотрел на короткое введение, представленное судебным следователем, которое содержало плохо отредактированную расшифровку стенограммы допроса в полиции.


Оно было помечено как "резюме", но не содержало ничего важного из допроса. Или же судебный следователь или полиция вырезали все, что касалось намерения полиции обвинить мать Антракса, если бы он не согласился на допрос.
Антракс обдумывал вопрос. Уместно ли, что в данном случае введение не может перекрыть всё? Это было уместно, но всё же ни в одном документе не было никаких упоминаний. Он начал подозревать почему полиция отредактировала расшифровку. Возможно судье это не слишком понравилось. Может быть полиция не хотела быть ответственной за их отношение к его матери.
Остальная часть введения была не намнного лучше. Чего стоит заявление "свидетеля" о хакинге Антракса от его прежнего соседа, который утверждал, что он видел проникновение Антракса в компьютер НАСА и доступ к 'части компьютерной системы, которая показывала широту/долгту кораблей'.
У космических кораблей есть даже широта и долгота? Антракс не знал. Он никогда не взламывал компьютер НАСА перед своим соседом. Это было абсурдно. Этот парень лжёт и пять минут перекрёстного допроса разумным адвокатом покажут насколько. Инстинкты Антракса говорили ему, что обвинение не имело основы под некоторыми обвинениями, но он был раздавлен со всех сторон - его семьёй, суматохой в зале, даже назойливостью его адвоката, быстро шелестящего газетами.
Антракс оглядел зал. Его глаза остановились на его отце, который сидел на скамье для публики. Адвокат Антракса хотел, чтобы он свидетельствовал во время слушания. Он думал, что присутствие семьи будет выглядеть неплохо. Антракс предположил, что это крутой приём. Он не понимал как работают суды, так что он последовал совету адвоката.
Мать Антракса ждала новостей в квартире. Она была на ночном дежурстве и сидела в ожидании. Это была причина, почему она отсутствовала. Антракс подумал, что напряжение было слишком большим для неё. Она не спала весь день. Она прибралась, вымыла посуду, посетила прачечную и была настолько занята, насколько позволяла маленькая квартира.


Подружка Антракса, хорошенькая круглолицая турецкая девушка, также пришла в суд. Она никогда не была на хакинг-сцене. Группа школьников болтала в ряду позади неё.
Антракс прочитал четырёхстраничное резюме, представленное судебным следователем. Когда он дошёл до последней страницы, его сердце остановилось. В финальном параграфе говорилось:
31. Штраф
s85ZF (а) - 12 месяцев, $6000 или оба вместе.
s76E (а) - 2 года, $12000 или оба вместе.
Показывая последний параграф, Антракс спросил своего адвоката о чем это всё. Адвокат сказал, что он вероятно отправится в тюрьму, но это было не так плохо и стоило "держать подбородок выше". Он всё равно вышел бы через год или два.
Насильники иногда выходят и раньше. Антракс не мог поверить, что судебный следователь просил тюрьмы. После сотрудничества, страданий от этого несчастного допроса. Он не был ранее судим. Но снежок уже начал двигаться. Появился судья и начался суд.
Антракс чувствовал, что не может свернуть и признал вину по 21 пункту, включая одно обвинение в вставлении данных и 20 обвинений в обмане или попытке обмана оператора.
Его адвокат запросил снисхождения. Он вызвал отца Антракса и спросил о сыне. Его отец принёс больше вреда, чем пользы. Когда его спросили, преступит ли его сын закон снова, его отец ответил, "Я не знаю".
Антракс побледнел. Это было недобросовестное поведение. Незадолго до слушания Антракс обнаружил, что его отец планировал уехать из страны за два дня до суда. Он собирался сказать жене, но только после суда. По воле случая она раскрыла его планы отпуска раньше. Возможно он находил дело его сына оскорбительным. Мать Антракса настояла, чтобы он остался и отсрочил поездку.
Его отец сел, подальше от Антракса и его адвоката. Адвокат был красочной альтернативой судебному следователю. Он взгомоздился одной ногой на свой стул, поставил локоть на колено и разгладил свою длинную красную бороду. Это была внушительная борода, более чем фут длиной с толстыми красноватыми завитками. Она комбинировала с его двухцветным шоколадным костюмом и галстуком, захватывающей ширины и с золотыми изображениями диких картин.


Костюм был мал на один размер. Он начал запускать в зал суда большое количество слов, не говоря ничего. Затем, наконец, добрался до изюминки.
"Ваша честь, этот молодой человек был в разных местах. В НАСА, военных системах. Вы не можете представить некоторые из мест, где он был."
"Я не думаю, что хочу знать где он был," ответил судья.
Это была стратегия Антракса. Он подумал, что сможет изменить ответственность, показывая во скольких многих системах - многих чувствительных системах - он был, но не нанёс ни в одном из них злонамереных повреждений.
Стратегия сработала и судья объявил, что не имелось причин посылать молодого хакера в тюрьму.
Судебный следователь выглядел искренне разочарованным и запустил в суд предложение - 1500 часов общественной работы. Антракс переводил дыхание. Это было абсурдно. Это займёт 9 месяцев, полный рабочий день. Покраска построек, чистка туалетов. Забудь об уиверситетских занятиях. Это было почти так же плохо как тюрьма.
Адвокат Антракса возразил. "Ваша Честь, этот штраф выходит за пределы кибер-пространства." Антракс вздрогнул, но адвокат был очень доволен собой.
Судья отказал принять предложение судебного следователя. Судья впечатлил подружку Антракса. Она мало знала о законе и судебной системе, но он казался справедливым человеком, просто человеком. Казалось, он вообще не хотел выносить Антраксу резкого наказания. Но он сказал суду, что должен предупредить Антракса, класс школьников на скамьях для публики и основное общество, что хакинг - плохое занятие в глазах закона. Антракс поглядел назад на учеников. Им на вид было 14-15, примерный возраст, когда он попал в хакинг и фрикинг.
Судья объявил приговор. 200 часов общественной службы и $6116.90 компенсации двум телефонным компаниям - Телеком и Телеглоуб (Teleglobe) в Канаде. Никакой тюрьмы, но внушительная сумма штрафа для студента. У него есть год, чтобы его выплатить. Наконец, он был свободен.
Подружка Антракса подумала, что неудочно было посадить в этот день в зал суда хихикающих школьников.Они смеялись, шептались и показывали пальцем. Суд был игрой. Казалось, они не приняли предупреждение судьи всерьёз. Возможно они сплетничали о следующей вечеринке. Возможно они болтали о новой паре тапочек или новом CD.
И может быть один или два тихо бормотали как круто было бы взломать НАСА.

Послесловие

Мероприятие было объявлено как "самое большое собрание тех, кто имеет отношение или желает больше знать о компьютерном подполье", так что я решила пойти.

HoHoCon в Остине, Техас, без сомнения была одной из самых странных конференций, которую я посещала. Во время уикенда перед Новым 1995 Годом гостиница Рамада была переполнена хакерами, фрикерами, экс-хакерами, сочувствующими подполью, журналистами, служащими компьютерных компаний и агентами американских правооханительных сил. Некоторые люди приехали из Германии и Канады.

Хакеры и фрикеры спали по 4 или 6 человек в комнате - если они вообще спали. Федералы спали по двое. Я могла ошибаться; может быть не все они были федералами. Но они были одеты значительно лучше кого-то ещё. Только они на HoHoCon не носили футболок.

Я оставила главный конференц-зал и побрела в комнату 518 - компьютерный зал, села на одну из кроватей, отодвинутых в угол, чтобы расчистить место для всего компьютерного оборудования, и стала наблюдать. Организаторы конференции привезли достаточное количество оборудования и затем подключили всё к Интернету. Целых три дня комната была почти всегда переполнена. Парни позднего тинейджерского возраста (так автор называет тех, кому за 20. перев.) разместились на полу, разговаривая, играя со своими сотовыми телефонами и сканерами или печатая на одном из 6 или 7 терминалов. Пустые пакетики от чипсов, баночки от Коки и коробки от пиццы валялись по всей комнате. Место походило на гигантскую общажную студенческую вечеринку, за исключением того, что люди не говорили между собой ни о чём другом так много, как о компьютерах.

Там были не только люди, интересующиеся con. Я встретила более старшую группу нон-конформистов в компьютерной индустрии - разновидность остинской интеллигенции. Более старшим я имею ввиду возраст больше 26. Они интересовались в основном теми же темами, что и молодая группа - секретность, криптография, будущее цифрового мира - и у них было техническое образование.

Эта свободная группа мыслителей, одетых в синие джинсы, включала в себя людей вроде Дага Барнеса (Doug Barnes), Джереми Портера (Jeremy Porter) и Джима МакКой (Jim McCoy).
Похоже они занимались тремя или четырьмя проектами. Когда я их встретила цифровые деньги были гвоздём месяца. Они были нетрадиционными, возможно даже немного сверхестественными, но они были яркими, очень продуктивными и высокотворческими. Их устремлённость в конечном счёте приведёт к широкому распространению цифровых денег в действительности.

Я стала задаваться вопросом как много молодых людей в Зале 518 могли последовать по этому пути. И я спрашивала себя: Были ли такие люди в Австралии?

Кажется, в значительной степени их не видно или они вовсе не существуют. Кроме, может быть, компьютерного подполья. Подполье является одним из немногих мест в Австралии, где безумие, творческий потенциал, навязчивая идея, увлечение и восстание сталкиваются как атомы в циклотроне.

---

Что произошло с хакерами из этой книги после рейдов, арестов и судов на трёх континентах?

Большинство из них продолжило делать интересные и конструктивные вещи в своей жизни. Те, с кеми проводили интервью для этой работы, говорили, что они навсегда оставили хакинг. Я была бы удивлена, если бы кто-нибудь из них продолжал хакинг после всего, через что они прошли.

Однако, большинство из них не сожалеет о своей хакерской деятельности. Некоторым было жаль, что они расстраивали людей. Они чувствовали себя ужасно, если в результате взлома систем причиняли админам стресс и несчастье. Но они не думали, что хакинг - это плохо; только немногие, если такие вообще имелись, думали, что "любопытствующий хакинг", как определил судебный следователь Джефф Четтл незлонамеренный хакинг - это преступление.

Наказания главным образом только укрепили их взгляды. Они знают, что во многих случаях власти хотели сделать из них прецедент, чтобы остановить остальное подполье. В значительной степени государство не достигло своей цели. В глазах многих из компьютерного подполья эти осужденные хакеры - герои.

Пар (Par)

Когда я встретила Пара в Туксоне, Аризона, он ехал из крошечного, покрытого снегом среднезападного городка, в котором он жил со своими бабушкой и дедушкой.


Он искал работу, но не мог ничего найти.

Когда я ехала по предместьям Туксона, немного сбившись с дороги, я часто отвлекалась на красивые блики зимнего солнца на пустынных кактусах. Пар, сидевший на переднем пассажирском месте, сказал спокойно: "Я всегда подозревал, что это было похоже на езду по встречной полосе дороги."

Я свернула обратно на свою полосу.

Пар всё такой же. Спокойно берёт то, что даёт ему жизнь. Он опять в пути.

Он возвращается на западное побережье на время, но вероятно вскоре опять упакует вещи и отправится куда-нибудь ещё. Он берётся за временную работу где только можно. Часто это простой, унылый ввод данных. Это не легко. Он не может объяснить четырёхлетний промежуток в резюме просто как "Успешную сдачу курса беглеца. Тренировками с Секретной Службой США". Он думает, что ему могла бы понравиться работа в компьютерной лаборатории в местном колледже, помогать студентам и следить за работоспособностью оборудования. Без профессионального образования сейчас это кажется маловероятным.

Хотя теперь Пар больше не беглец, его жизнь мало изменилась. Он иногда разговаривает с матерью, хотя у них мало общего. Уклонение от обвинений в компьютерных преступлениях отразилось на его психике и образе жизни меньше, чем бега втечение такого долгого периода времени. Время от времени снова нападает паранойя. Похоже, она приходит волнами. В США оказывают мало поддержки безработному молодому человеку без медицинской страховки.

Главный Подозреваемый (Prime Suspect)

Главный Подозреваемый не сожалеет о своём выборе. Он верит, что он и Мендакс пошли по разным направлениям в жизни. Дружба в любом случае закончилась бы, поэтому он не хотел идти в тюрьму вслед за Мендаксом.

Он закончил курс компьютерного программирования в TAFE и нашёл работу в расцветающей Интернет-индустрии. Ему нравится его работа. Его работодатель знает о его хакерских судимостях и недавно повысил ему зарплату. В середине 1994 он навсегда оставил наркотики. В 1995 он переехал в общий дом с друзьями и в августе 1996 бросил курить.



Кажется, без хакинга в его жизни стало находиться время для новых увлечений. Он занялся парашютным спортом. Один прыжок даёт ему кайф, который продолжается несколько дней, иногда неделю. Девушки захватили его внимание. У него есть несколько подружек и он думает, что мог бы завести серьёзные отношения, когда найдёт нужного человека.

Недавно Главный Подозреваемый занялся боевыми исусствами. Он пробует посещать по крайней мере 4 занятия в неделю, иногда больше, и говорит, что его особенно интересует духовная сторона и философия боевых искусств. Почти всегда он встаёт в 5 утра и занимается пробежкой или медитацией.

Мендакс (Mendax)

В 1992 Мендакс и Трэкс объединились с богатым итальянским инвестором, работающим с недвижимостью, купили компьютер-мэйнфрейм в Университете Ля-Троб и организовали компанию по компьютерной безопасности. В конечном счёте компания распалась, когда вслед за действиями кредиторов исчез инвестор.

После публичной конфронтации с викторианским премьером Джеффом Кеннеттом в 1993 Мендакс и два других хакера образовали организацию по гражданским правам для борьбы с коррупцией и недостаточной ответственностью викторианского департамента правительства. В 1993-94 Мендакс стал вовлекаться в большое количество судебных дел против департамента. В конечном счёте он дал свидетельские показания перед камерой и его организация представила более 40 свидетелей для расследования Auditor-General. Мендакс добровольно предоставляет своё время и компьютерную экспертизу для некоторых других некоммерческих общественных организаций. Он искренне верит в некоммерческий сектор и тратит большинство своего свободного времени на разные общественные проекты. Мендакс обеспечивал информацей правоохранительные органы, но не против хакеров. Он сказал: "Я не могу делать это по этическим причинам. Я не заинтересован в использовании моих навыков, чтобы помогать людям, которые охотятся на детей или корпоративных шпионов." Всё ещё страстный в программировании, Мендакс жертвует своим временем различным международным проектам и бесплатно распространяет через Интернет некоторые свои программы.


Его философия в том, что большинство последних социальных продвижений в истории человека явились прямым результатом новой технологии.

Довольно ироничен тот факт, что NorTel и болшое число других организаций, которыми он был обвинён в хакинге, используют его криптографическое программное обеспечение.

Антракс (Anthrax)

Антракс переехал в Мельбурн, где он заканчивает университетский курс и внештатно работает в области компьютерных сетей в большой корпорации.

Его отец и мать развелись. Все эти дни Антракс не разговаривает со своим отцом.

После завершения судебного дела здоровье его матери немного стабилизировалось, хотя её всё ещё преследует хроническая боль. Несмотря на заболевание, она выглядит хорошо. В результате её работы в местном обществе у неё появилась группа друзей, которые поддерживают её в плохие периоды болезни. Она пробует жить без горечи и продолжает сохранять хорошие отношения с обоими сыновьями.

Антракс больше не входит в Нацию Ислама (NOI), но он всё ещё набожный мусульманин. Познакомившись с албанцем, который организовал местный магазин fish&chips, он узнал разные разновидности ислама. Не намного позднее Антракс стал мусульманином-суннитом. Он не пьёт алкоголь и не играет в азартные игры, и по пятницам посещает вечерние молитвы в местной мечети. Он пытается читать Коран каждый день и искренне практикует убеждения своей религии.

Сейчас, со своими компьютерными и деловыми навыками, он рассматривает возможность переселения в мусульманскую страну в Азии или на ближнем востоке. Он пытается распространять интересы ислама по всему миру.

Большая часть его потребностей в шутках теперь ограничена коммерческими CD - это записи шуток других людей, продаваемые через подпольные магазины и американские каталоги почтовых переводов. Иногда он всё ещё звонит м-ру МакКенни в поисках своего совка.

Антракс был огорчён результатом своей жалобы в Офис Омбудсмана. В своей жалобе Антракс заявлял, что по его предположению АФП вела себя неуместно в его деле. Он утверждал, что АФП давила на его мать угрозами и беспокоила его, фотографируя без его разрешения и предоставляя его университету данные о решении по его делу, а также делала расистские комментарии во время рейда.



В 1995- 96 против АФП было составлено 1157 жалоб, 683 из которых расследовались Омбудсманом Содружества Наций. Только 6% рассмотренных жалоб были обоснованы. 9%, как считалось, были "не способными к определению", около 34% были "необоснованы" и в отношении более четверти всех дел Омбудсман решил либо не расследовать, либо прекратить расследование жалоб.

Офис Омбудсмана отправил вопрос Антраска в Офис Внутренних Расследований АФП. Хотя оба, Антракс и его мать, дали показания следователям, не нашлось никаких подтверждений заявлениям Антракса.

Внутреннее расследование АФП решило, что жалобы Антракса либо не обоснованы, либо не определены отчасти потому, что после рейда прошло почти 2 года. В основном Омбудсман поддержал АФП. Против офицеров не выдвигалось никаких нарушений в дисциплине.

Единственным утешением Антраксу было заявление, оглашённое Офисом Омбудсмана. Хотя расследовавший офицер согласилась со следователями АФП, что эта жалоба не может быть обоснована, она написала: "Я соглашаюсь с фактом, что ваша мать была вынуждена заставить вас посетить допрос, основываясь на страхе, что её могут обвинить, потому что её телефон использовался для совершения нарушений".

Антракс остаётся сердитым и скептичным по поводу его опыта с полицией. Он полагает, что в методах работы полиции нужно многое изменить. Больше всего он уверен, что правосудие никогда не будет достигнуто в системе, в которой полиции позволяют расследовать саму себя.

Пад и Гэндальф (Pad and Gandalf)

После того как Пад и Гэндальф вышли из тюрьмы они основали бесплатную консалтинговую службу безопасности в Интернете. С одной стороны, причина, почему они начали консультации 8lgm, была в том, что они хотели помочь админам обезопасить свои системы. С другой стороны они хотели утереть нос консерваторам компьютерной индустрии.

Многие в Интернете уверены, что консультации 8lgm являются самыми доступными - гораздо лучше CERT или кого-то ещё. Пад и Гэндальф посылают учреждениям своё сообщение.


Хотя сообщение никогда не озвучивалось, оно выглядит примерно так: "Вы поймали нас. Вы посадили нас в тюрьму. Но это ничего не значит. Вы не сможете держать информацию в секрете. Ещё, мы всё ещё лучше, чем вы когда-либо были, чтобы подтвердить это, мы собираемся победить вас в вашей собственной игре."

Два британских хакера верят, что лучший способ держать хакера подальше от системы - обезопасить её должным образом. Их консультации 8lgm заставили пересмотреть традиционные взгляды индустрии компьютерной безопасности и помогли сделать её более открытой.

Сейчас Пад и Гэндальф работают, выполняя программистскую работу по контракту. Иногда они работают на финансовые учреждения. Их клиентам нравится их работа и они знают её цену. У обоих есть постоянные подруги.

Пад больше не занимается хакингом. Не из-за риска быть пойманым или угрозы тюрьмы. Он остановил хакинг, потому что понял какую головную боль причиняет системным администраторам уборка последствий компьютерной атаки. Проверка логов. Поиск чёрных ходов, которые хакер может оставить после себя. Часы работы - он уверен, что неправильно заставлять кого-то пройти через это. Теперь Пад намного лучше понимает сколько напряжения может причинить хакер другому человеку.

Вот причина, по которой Пад прекратил хакинг: он просто потерял желание. Он говорит, что может тратить своё время на лучшие вещи. Для него компютеры - способ зарабатывать деньги, а не средство для траты своего свободного времени. После поездки за границу он решил, что настоящее путешествие - не его электронный аналог - намного интереснее хакинга. Также он учится играть на гитаре, он уверен, что научился бы ещё два года назад, если бы не тратил так много времени на хакинг.

Гэндальф разделяет интерес Пада в путешествии. Они любят контрактную работу ещё по одной причине - она позволяет им усиленно работать пол года, накопить немного денег и затем уехать на несколько месяцев. Теперь цель обоих экс-хакеров просто упаковать рюкзаки и сорваться в поездку вокруг земного шара.



Пад всё ещё думает, что Британия относится к хакингу слишком серьёзно. Судебное дело 8lgm заставляет его задаваться вопросом по поводу людей из власти в Британии - политиках, судьях, офицерах правоохранительных агентств. Он часто думает: что за люди заказывают такие шоу?

Стюарт Гилл (Stuart Gill)

В 1993 Викторианский Омбудсман и Викторианская Полиция расследовали утечку конфиденциальной полицейской информации, относящуюся к операции "Айсберг" - расследованию заявлений о коррупции против помощника специально уполномоченного полиции Фрэнка Грина. Стюарт Гилл фигурировал в обоих отчётах.

Отчёт Викторианской Полиции заключал, что "Гилл сумел проникнуть в полицейское окружение, умело управляя собой и распространяя ложную информацию". Омбудсман утверждал, что "большое количество конфиденциальной полицейской информации, в основном из базы данных ISU, было передано Гиллу ... Косгиффом [офицером Викторианской Полиции]".

В полицейском отчёте заявлялось, что инспектор Крис Косгифф преднамеренно пропускал конфиденциальную информацию Гиллу, и сообщалось, что он был "опьянён Гиллом". Руководитель Тони Уоррен, экс-представитель специально уполномоченного Джона Фрэйма и экс-помощника специально уполномоченного Берниса Мастерстона, также критиковался в отчёте.

Омбудсман заявлял, что отношения Уоррена и Косгиффа с Гиллом были "прежде всего ответствены за утечку конфиденциальной информации". Однако интересно, что Омбудсман также заявлял "пока м-р Гилл мог иметь свои цели и пользовался преимуществом своих отношений с полицией, полиция также использовала Гилла в своих интересах".

Также в отчёте Омбудсмана сообщалось, что против преступного поведения Фрэнка Грина не имелось никаких свидетельств, и что "заявления, сделанные против м-ра Грина годами ранее, должны были расследоваться в соответствующее время".

Феникс (Phoenix)

Дождливой ночью, когда суд над делом Феникса показывали по ТВ, он ехал на своём мотоцикле по улице во внутренней части Мельбурна и столкнулся с машиной.


Водитель автомобиля выпрыгнул со своего места и обнаружил тревожную картину. Феникс растянулся посреди дороги. В одном месте, где его шлем ударился о капот машины, была здоровая трещина, и из его мотоцикла вытекал бензин.

Чудесным образом Феникс оказался невредим, хотя и очень ошеломлён. Какие-то свидетели помогли ему и обезумевшему водителю добраться до ближайшего дома. Они вызвали скорую помощь и приготовили на кухне чай двум травмированным людям. Приехала мать Феникса, вызванная свидетелем. Работники скорой помощи подтвердили, что Феникс не сломал ни одну кость, но они посоветовали ему поехать в больницу, чтобы проверить возможное сотрясение.

Всё ещё шокированные Феникс и водитель обменялись именами и номерами телефонов. Феникс сказал водителю, что он работает в телефонной службе 0055, затем сказал: "Ты можешь вспомнить меня. Я Феникс. Самое большое хакерское дело, которое сейчас проходит в суде - это моё дело".

Водитель смотрел на него безучастно.

Феникс сказал: "Ты мог видеть меня в новостях по ТВ."

Нет, сказал водитель, немного поражённый странными вещами, которые проходили в мозгу молодого человека, только что избежавшего смерти.

Через некоторое время после близкой смерти бывший хакер оставил свою работу информационного техника и начал работать в подразделении информационных технологий большой мельбурнской корпорации. Феникс снова стал выглядеть талантливым мальчиком на хорошо оплачиваемой работе. Он помогал писать программное обеспечение, которое уменьшает затраты промышленных линий и, по сообщениям, сохраняет компании тысячи долларов. Сейчас он регулярно путешествует за границей, в Японии и где-то ещё.

У него какое-то время была постоянная подружка, но в конечном счёте она порвала отношения. Он не стал пропадать на несколько месяцев с разбитым сердцем. Вместо этого Феникс заполнил своё время растущими корпоративными обязанностями.

У него появился новый интерес - музыка. Феникс играет на электрогитаре в любительском ансамбле.

Электрон (Electron)



Несколько месяцев спустя после слушания у Электрона был ещё один психотический эпизод, вызванный дозой speed. Он снова попал в больницу, на этот раз в Ларундель. Через некоторое время его выпустили и продолжили проводить дальнейшее психиатрическое лечение.

Несколькими месяцами позже он снова принял speed и перенёс другой психоз. Электрон читал медицинские документы в Интернете о своём состоянии и его психиатры боялись, что его исследование может столкнуться с их возможностью воздействовать на него.

Он переехал в специальное заведение для людей, лечащихся от душевной нестабильности. Медленно, он боролся со своим заболеванием. Когда к нему приходили люди и говорили слова вроде "Какой хороший сегодня день!", Электрон заставлял себя принимать эти слова только как комментарий погоды и ничего больше. За это время он вышел из под контроля наркотиков, алкоголя и своей ненависти к университетскому курсу. В конечном счёте он смог полностью отказаться от лекарств. Он не принимает наркотики и не пьёт алкоголь с декабря 1994. Его единственным недостатком с 1996 были сигареты. Но к началу 1997 он также отказался и от них.

С 1992 Электрон не говорил ни с Фениксом, ни с Номом.

В начале 1996 Электрон переехал в свою собственную квартиру со своей постоянной подругой, которая изучает танцы и также в упорной борьбе успешно преодолела своё душевное заболевание. Электрон начал второе университетское образование, связанное с философией. В этот раз университетская жизнь согласовывалась с ним и в конце первого семестра он показал хорошие результаты по всем предметам. Он размышляет над переездом в Сидней для дальнейшего обучения.

Электрон отработал свои 300 часов общественной службы, крася стены и выполняя незначительную работу плотника в местной начальной школе. Среди небольших проектов, о которых просила его школа, была разработка стены для ограды. Он сам её разработал, выполнил измерения, построил и укрепил. Отрабатывая на стене свои последние часы общественной службы, он обнаружил, что гордится своим произведением.


Даже сейчас, время от времени проезжая мимо школы, он смотрит на стену.

И она всё ещё стоит.

---

В Австралии всё ещё проходят хакерские суды. Примерно в одно время с делом Мендакса на слушании в Окружном Суде Брисбэйна в Виктории Кроулер (Crawler) признал вину по 23 нарушениям, подлежащим уголовному рассмотрению, и 13 итоговым нарушениям - все обвинения связаны с хакингом. 20 декабря 1996 21-летний житель Квинсленда был приговорён к 3-хлетнему тюремному заключению, выплате $5000 репараций различным организациям и конфискации модема и двух компьютеров. Первая волна хакеров прошла, но хакинг всё ещё далёк от смерти. Он просто менее заметен.

Правоохранительные и судебные агентства нескольких стран пытались послать сообщение следующему поколению потенциальных хакеров. Это сообщение было: Не хакайте.

Но следующее поколение элитных хакеров и фрикеров услышали совсем другое сообщение - сообщение, в котором говорилось: Не попадайтесь.

Принцип сдерживания не действовал на хакеров этого уровня. Я не говорю здесь о детях в подгузниках, которые зависают на IRC (Internet relay chat). Я говорю об элитных хакерах. Набеги правоохранительных сил не только отодвинули их глубже в подполье, они стали защищаться умнее, чем когда-либо прежде. Бедствие - мать изобретательности.

Когда сегодня полицейские офицеры ворвутся в двери хакерских домов, они будут лучше подготовлены, чем их предшественники, но они также будут стоять перед большими препятствиями. Сегодня высшие хакеры шифруют всё важное. Данные на своих дисках, свои соединения, даже свои голосовые беседы.

Итак, если хакеры всё ещё занимаются хакингом, что является их целью?

Это широкое поле объектов. Любой тип сетевого провайдера: х.25, сотовых телефонов или крупный Интернет-провайдер. Компьютерные компании: производители софта и "железа", маршрутизаторов, шлюзов, файрволлов или телефонных коммутаторов. Военные институты, правительства и банки в эти дни менее популярны, хотя имеется ещё много нападений на узлы этого сорта.



Атаки на экспертов безопасности всё ещё обычны, но появилась новая растущая тенденция - атаки на другие хакерские системы. Один австралийский хакер пошутил: "Что собираются сделать другие хакеры? Позвонят федералам? Скажут АФП, 'Да, офицер, всё правильно, какой-то компьютерный преступник взломал мою машину и украл 20000 паролей и весь мой код для обхода сетевых защит'."

Большей частью элитные хакеры работают в одиночку, потому что хорошо знают риск быть пойманными. Всё ещё остаются какие-то хакинг сообщества, посещаемые элитными хакерами. Наиболее известны UPT в Канаде и несколько групп, вроде l0pht в США, но такие группы гораздо меньше обобщены и более фрагментированы, чем прежде.

Эти хакеры достигли нового уровня сложности не только в технической природе своих атак, но и в своих стратегиях и целях. Раньше высшие хакеры, такие как Электрон и Феникс, были счастливы заполучить копии Zardoz, в которых описывались дыры в безопасности, найденные экспертами. Теперь высшие хакеры находят эти дыры сами - читая исходный код DEC, HP, CISCO, Sun и Microsoft строчку за строчкой.

Промышленный шпионаж, кажется, не стоит на повестке дня, по крайней мере у тех, с кем я проводила интервью. Я пока не встретила хакера, который продал исходники конкуренту. Но я встретила хакера, который обнаружил исходники одной компании внутри компьютера её конкурента. Была ли это законная копия исходного кода? Кто знает? Хакер так не думает, но он держит свой рот закрытым по очевидным причинам.

Чаще всего эти хакеры сохраняют найденные баги в тайне, чтобы производители не выпустили заплатки.

Вторая по популярности цель - машины для разработки исходного кода. В этой области у высших хакеров есть ясная цель: вставить свои чёрные ходы до реализации продукта. Они называют это backdooring-ом программы или операционной системы. В подполье слово "backdoor" ("чёрный ход") и существительное и глагол. Хакеры очень осторожно обсуждают эту тему, отчасти потому, что они не хотят видеть падение акций компании и как люди теряют свою работу.



Какие программы эти хакеры хотят забакдорить? Упоминаемые цели включают по крайней мере один интернет браузер, популярную игру, фильтр интернет пакетов и программу баз данных, используемую правоохранитьльными агентствами.

Хороший чёрный ход - очень мощный инструмент, создающий тайный канал даже через самую крепкую межсетевую защиту в сердце сети. Теоретически чёрный ход в сетевом браузере позволяет хакеру напрямую соединиться с чьим-то домашним компьютером во Всемирной Сети. Однако не ждите, что хакеры вторгнутся в ваш пригородный дом. Элитных хакеров не волнует средний домашний компьютер.

Возможно, вы спросите: кто может стоять за таким видом атаки? Кто бы мог это сделать? На этот вопрос нет простых ответов. Некоторые хакеры хорошие люди, некоторые плохие, как в любой группе людей. Следующее поколение элитных хакеров разнообразно и некоторые их истории полностью войдут в другую книгу. Однако, я представлю вам одного, открою окно в будущее.

Встречайте Скимо (SKiMo).

Европеец, живущий за пределами Австралии, Скимо занимается хакингом по крайней мере последние 4 года, хотя, вероятно, он достиг ранга хакера мирового класса в 1995 или 1996. Никогда не арестовывался. Молод - возраст от 18 до 25, мужчина. Из примерной семьи. Знает английский как второй язык. Левых взглядов в политике - более склонен к зелёным партиям и анархии, чем к традиционным трудовым партиям. Курит слабый наркотик и пьёт алкоголь, но не притрагивается к более сильному.

Его музыкальные вкусы включают в себя ранний Pink Floyd, Sullen, Dog Eat Dog, Biohazard, old Ice-T, Therapy, Alanis Morissette, Rage Against the Machine, Fear Factory, Life of Agony и Napalm Death. Он читает Стивена Кинга, Стивена Хоукинга, Тома Клэнси и Aldous Huxley. И любые хорошие книги по физике, химии или математике.

Застенчивый, он не любит командные спортивные состязания и не очень уверен с девушками. У него только однажды была серьёзная подружка, но отношения закончились. Сейчас он занимается хакингом или кодирует в среднем около 4-5 часов в день, но иногда до 36 часов подряд, и у него нет времени на девушек.



"Между тем," говорит он, "я довольно придирчив к тому, чтобы завести подружку. Может, если только девушка разделяет такие же интересы ... но такую трудно найти." Далее он добавляет: "Девушки сильно отличаются от хакинга. Вы не можете действовать грубой силой, если всё остальное терпит неудачу."

Скимо никогда не повреждал компьютерные системы преднамеренно. И не стал бы. Действительно, когда я спросила его, он почти оскорбился вопросом. Однако, в нескольких случаях он случайно нанёс повреждения. По крайней мере в одном случае он вернулся в систему и сам исправил проблему.

Он попал в хакинг после прочтения в журнале статьи о людях, которые ломали автоответчики и VMB. В то время он не имел представления, что такое VMB, но он узнал это быстро. Однажды воскресным вечером он сел за свой телефон и начал сканирование. Вскоре он начал фрикинг и стал посещать англоговорящие телефонные конференции. Так или иначе, ему всегда было удобнее говорить по-английски с англоязычными людьми, возможно, потому что он был немного оторван от своей культуры.

"У меня всегда была мысль уехать из моей страны так скоро, насколько возможно," сказал он.

Из фрикинга в хакинг потребовался только маленький прыжок.

Что заставило его заняться фрикингом и хакингом? Возможно это было желание поиграть со всеми ненавистной телефонной компанией или "возможная жажда власти", или просто желание исследовать запутанный кусочек технологии. Однако, сегодня он намного яснее понимает почему он продолжает хакинг. "Моё первое и главное побуждение - желание учиться," сказал он.

Когда его спросили почему он не посещает местный университет или библиотеку, чтобы удовлетворить это желание, он ответил: "в книгах вы читаете только теорию. Не то, чтобы я ненавижу её, но в реальной жизни компьютерная безопасность сильно отличается от теории". Также библиотеки с трудом сохраняют темп за изменениями технологии," сказал Скимо. "Возможно это также удовлетворение знания, что я учусь этому самостоятельно - "внутреннее знание", добавил он.


Увлечён ли он компьютерами? Скимо говорит, что нет, но признаки есть. По его оценкам он взломал от 3000 до 10000 компьютеров. Его родители, которые не знают, что делает их сын за компьютером с утра до ночи, обеспокоены его поведением. Они много раз выдёргивали штепсель его машины. По словам Скимо "они испробовали всё, чтобы держать меня подальше от неё".

Неудивительно, что это им не удалось. Скимо стал мастером по прятанию своего оборудования, чтобы они не смогли его стащить. Наконец, когда он устал сражаться с ними и стал уже достаточно стар для этого, он просто сказал им: "Это моя чёртова жизнь и вас это не касается" (Diz is ma fuckin' life and none o' yer business, Nemo), но не в таких выражениях.

Скимо говорит, что он не переносил никаких душевных заболеваний или нестабильностей, кроме возможно паранойи. Но он говорит, что в его случае паранойя полезна. В двух разных инцидентах в 1996 он был уверен, что за ним следили. В течение некоторого времени он не мог оторваться от хвоста как ни пытался. Возможно это было совпадение, но он по-настоящему не уверен.

Чтобы проиллюстрировать поток своих интересов он описал одну из своих хакерских атак. Он сумел пробраться во внутреннюю сеть германского провайдера мобильной телефонной сети DeTeMobil (Deutsche Telekom). Прежнее государственное предприятие, которое было преобразовано в частную корпорацию в 1995, Deutsche Telekom - крупнейшая телекоммуникационная компания в Европе и №3 по рангу среди сетевых операторов во всём мире. В ней работает почти четверть миллиона человек. По доходам, которые в 1995 составили примерно $А 37 миллиарда, это одна из пяти крупнейших компаний в Германии.

После аккуратного исследования сайта Скимо раскопал метод перехвата зашифрованных ключей, сгенерированных для разговоров по мобильным телефонам DeTeMobil.

Он объяснил: "Ключи не постоянны, они не содержаться в некоторой базе данных. AUC компании [аутентификационный центр] генерирует ключ для каждого телефонного разговора, используя "Ki" и случайное число.


Ki - это секретный ключ, который надёжно хранится в смарт карте [внутри сотового телефона], и копия которого также хранится в AUC. Когда AUC "говорит" телефону ключ для данной беседы, информация проходит через MSC компании [мобильный коммутационный центр]."

"Прослушивание данного сотового телефона возможно, если ты производишь активный мониторинг запросов на установление соединения из OMC [операционный и обслуживающий центр] или если ты знаешь Ki в смарт карте."

"Оба случая вполне возможны. В первом случае, который основан на знании шифровального ключа A5, необходимо специальное оборудование. Во втором случае вместе с Ki тебе также нужно знать алгоритмы A3/A8, иначе Ki бесполезен. Эти алгоритмы можно получить, взломав производителя коммутаторов, например, Siemens, Alcatel, Motorola ..."

"Пока совершается звонок с сотового телефона, тебе надо поместить ключ A5 в сотовый, который будет прослушивать его канал. Обычно подслушивание будет производиться статически, поскольку разговор шифруется. Однако, с соответствующими ключами и оборудованием ты можешь расшифровать разговор."

Это одно из сообщений, зарегистрированных монитором связи CCITT7, которое он видел:

13:54:46"3 4Rx< SCCP 12-2-09-1 12-2-04-0 13 CR

BSSM HOREQ

BSSMAP GSM 08.08 Rev 3.9.2 (BSSM) HaNDover REQuest (HOREQ)

-------0 Discrimination bit D BSSMAP

0000000- Filler

00101011 Message Length 43

00010000 Message Type 0x10

Channel Type

00001011 IE Name Channel type

00000011 IE Length 3

00000001 Speech/Data Indicator Speech

00001000 Channel Rate/Type Full rate TCH channel Bm

00000001 Speech Encoding Algorithm GSM speech algorithm Ver 1

Encryption Information

00001010 IE Name Encryption information

00001001 IE Length 9

00000010 Algorithm ID GSM user data encryption V. 1

******** Encryption Key C9 7F 45 7E 29 8E 08 00

Classmark Information Type 2

00010010 IE Name Classmark information type 2

00000010 IE Length 2

-----001 RF power capability Class 2, portable



---00--- Encryption algorithm Algorithm A5

000----- Revision level

----- 000 Frequency capability Band number 0

----1--- SM capability present

-000---- Spare

0------- Extension

Cell Identifier

00000101 IE Name Cell identifier

00000101 IE Length 5

00000001 Cell ID discriminator LAC/CI used to ident cell

******** LAC 4611

******** CI 3000

PRIority

00000110 IE Name Priority

00000001 IE Length 1

-------0 Preemption allowed ind not allowed

------0- Queueing allowed ind not allowed

--0011-- Priority level 3

00------ Spare

Circuit Identity Code

00000001 IE Name Circuit identity code

00000000 PCM Multiplex a-h 0

---11110 Timeslot in use 30

101----- PCM Multiplex i-k 5

Downlink DTX flag

00011001 IE Name Downlink DTX flag

-------1 DTX in downlink direction disabled

0000000- Spare

Cell Identifier

00000101 IE Name Cell identifier

00000101 IE Length 5

00000001 Cell ID discriminator LAC/CI used to ident cell

******** LAC 4868

******** CI 3200

Прелесть цифрового мобильного телефона в отличие от аналоговых телефонов, которые всё ещё используются в Австралии, в том, что разговор является достаточно защищёным от прослушивания. Если я позвоню вам со своего цифрового мобильника, наша беседа будет зашифрована при помощи шифровального алгоритма A5 на участке между мобильником и станцией. У оператора есть копии Ki и в некоторых странах правительство может получить доступ к этим копиям. Однако, это хорошо охраняемые тайны.

Скимо получил доступ к базе данных с зашифрованными Ki и некоторыми незашифрованными Ki. В то время он не стал заниматься сбором информации об алгоритмах А3 и А8, чтобы расшифровать всю базу данных, хотя это было бы легко. Однако, сейчас у него есть эта информация.

Для Скимо доступ к ключам, сгенерированным для каждого из тысяч германских мобильных телефонов, был просто любопытством и трофеем. У него не было дорогого оборудования для прослушивания. Однако, для разведывательного агентства доступ мог быть очень ценным, особенно если какие-то из этих телефонов принадлежали политикам.


Даже более ценным, чем доступ к OMC или, ещё лучше, к MSC. Скимо сказал, что он не отдаст его никакому разведывательному агентству.

Внутри DeTeMobil Скимо также научился интерпретировать некоторые сигналы месторасположения и данные о мощности сигнала. Результат? Если у одного из клиентов компании был включен мобильник, Скимо мог определить его географическое расположение с точностью до 1 километра. Клиенту даже не надо было говорить по своему мобильнику. Всё что ему надо было сделать - включить телефон, ожидая входищие звонки.

Скимо пол дня следил за одним клиентом, пока тот путешествовал по всей Германии, а затем позвонил ему. Оказалось, что они говорили на одном европейском языке.

"Почему вы едете из Гамбурга в Бермен с телефоном в ждущем режиме?" спросил Скимо.

Клиент был ошеломлён. Как этот незнакомец на другом конце узнал куда он едет?

Скимо сказал, что он из Гринпис. "Не стоит ездить на машине слишком много. Это вызывает загрязнение," сказал он изумлённому клиенту. Затем он рассказал клиенту о важности сохранения энергии и как длительное использование мобильных телефонов воздействует на одну часть головного мозга.

Первоначально Скимо вломился в сеть оператора мобильных телефонов, потому что он хотел стать "полностью сотовым" - перевоплощение, как он надеялся, сделало бы его мобильным и трудно отслеживаемым. Способным прослушивать звонки других людей, включая полицию в виде бонуса.

Однако, преследуя эту цель он обнаружил, что код производителя мобильных телефонов, который ему надо было изучить, был "многоязычным проектом". "Я не знаю видели ли вы когда-нибудь многоязычный проект," говорит Скимо, "в котором никто не использует общий язык для своих комментариев и имён функций? Он выглядит ужасно. И в его чтении нет никакого удовольствия." Одна его часть была на финском.

Скимо говорит, что он взломал большое число известных компьютерных производителей, в некоторых случаях он добрался до исходных кодов их продуктов.



Взламывал ли он, чтобы вставить чёрные ходы в исходный код? Да. Сделал ли он это? Он говорит, что нет. С другой стороны, я спросила его: кому бы он сказал, если бы он сделал это. "Никому", сказал он, "потому что два человека несут больше риска, чем один."

Сейчас Скимо главным образом одиночка. Он обменивается ограниченным количеством информации о хакерских эксплоитах с двумя людьми, но обычно беседы тщательно сформулированы и определены. Он заменяет реальные названия производителей или обсуждает тему компьютерной безопасности в глубокой теоретической манере, так как он не должен называть никаких определённых систем.

Он не обсуждает хакинг по телефону. В основном, когда он получает особенно сочный приз, он держит новости своего последнего завоевания в себе.

Он не всегда придерживался этого пути. "Когда я начал хакинг и фрикинг я должен был многому учиться и установить контакты с людьми, у которых я мог спросить некоторые вещи, получить технических советы," сказал Скимо. "Сейчас я намного быстрее нахожу информацию сам. Я читаю исходные коды, затем экспериментирую и сам открываю новые баги."

Когда его спросили не вынуждает ли всё повышающаяся сложность компьютерной технологии работать в группах из узких специалистов, он сказал, что в некоторых случаях да, но в основном - нет. "Это верно только для людей, которые не хотять учить всё."

В ближайшем будущем Скимо не собирается отказываться от хакинга.

Кто сейчас стоит на противоположной от хакеров стороне? В Австралии это всё ещё Австралийская Федеральная Полиция, хотя от ранних дней Отдела Компьютерных Преступлений агентство прошло длинный путь. Раньше на допросах полиция мало соответствовала австралийским хакерам. В техническом знании хакеры ушли настолько далеко вперёд, что допросы были смехотворны.

АФП со значительной скоростью покрыла этот промежуток. Под руководством офицеров вроде Кена Дэя АФП сформировала технически более грамотную группу офицеров. В 1995-96 в АФП было примерно 2800 работников, хотя примерно 800 из них работали в "общественной охране" - служа местными полицейскими в местах вроде ACT и Остров Норфолк.


Сейчас годовые расходы АФП составляют примерно $270 миллионов.

Недавно АФП прошла большую реогранизацию, чтобы сделать её менее командно-административной военной структурой и более творческой и ориентированной на службу организацией.

Некоторые из этих изменений чисто косметические. Офицеров АФП больше не называют "констебль" или "детектив сержант", теперь они просто "федеральные агенты". У АФП появился девиз - "Бороться с преступностью и победить". Её организационная диаграмма была преобразована из традиционной иерархической пирамиды квадратных рамок в совокупность маленьких кругов, соединённых с большими кругами - всё в форме круга. Вместо старых фалло-центричных структур.

Однако, АФП изменилась качественно. Cейчас в ней работают "группами" с различной экспертизой и следователи АФП могут меняться при необходимости. В задаче повышения эффективности эта текучесть довольно хорошая вещь.

Cейчас в мельбурнском отделе компьютерных преступлений 5 постоянных офицеров. Хотя АФП не расписывает свой бюджет детально, мой анализ показывает, что на мельбурнский отдел компьютерных преступлений АФП тратит чуть меньше $1 млн. в год. В Сиднее тоже есть свой отдел компьютерных преступлений.

Поимка хакеров и фрикеров только часть работы отдела. Другая важная задача - обеспечить техническую компьютерную экспертизу для других расследований.

Дэй всё ещё руководит шоу в Мельбурне. Он думает и действует не как уличный коп. Он психологический игрок и поэтому хорошо подходит своим противникам. Согласно надёжному источнику не из подполья он также чистый коп, компетентный офицер и просто "хороший парень".

Однако, пребывание главой Отдела Компьютерных Преступлений втечение стольких многих лет делает Дэя мишенью. Особенно хакеров веселит то, как он серьёзно относится к себе и своей работе. Когда Дэй появился в шоу "Отношение" на ЭйБиСи, он сказал зрителям, серьёзно предупреждая аудиторию о хакинге: "Это не игра. Это преступление."



Для хакеров, смотревших шоу, это было под вопросом. Не намного позднее после эпизода несколько членов Нейро-кактуса (Neuro-cactus), австралийской группы хакеров и фрикеров в Западной Австралии, решили пошутить над Дэем. И вскоре в музыкальной передаче "The Bill" появился Дэй и сказал: "Это не преступление. Это игра". Нейро-кактус быстро распространил свою пасквиль по подполью через нелегальный VMB, подключенный к их собственному бесплатному номеру 008.

Хотя, возможно, Дэй держит себя немного серьёзно, столкновения с таким обезъянничеством из недели в неделю несут в себе мало веселья. Более чем один хакер говорили мне с волнением: "Я знаю кое-кого, кто занимается добычей телефонного номера Дэя". У некоторых членов подполья уже есть такая информация и они использовали её. Некоторые люди думают, что было бы весело позвонить Дэю домой и пошутить над ним. Но мне искренне жаль парня.

Но это не значит, что я думаю, что этих шутников следовало бы посадить.

Если мы, общество, решим не сажать хакеров за решётку, что тогда нам следует с ними делать?

Есть вопрос получше: действительно ли нам нужно что-либо с ними делать?

Один из ответов - просто игнорировать любопытствующий хакинг. Общество может решить, что имеет смысл использовать ценные полицейские ресурсы, чтобы ловить опасных преступников: фальшивомонетчиков, растратчиков, беловоротничковых жуликов, корпоративных шпионов и злонамеренных хакеров, чем любопытствующих хакеров.

Закон всё ещё должен уметь наказывать тех, кто отклонился, по мнению общества, в серьёзное преступление. Однако, любое серьёзное преступление, совершённое хакером, может быть совершено нехакером и преследоваться судом по другому законодательству. Мошенничество, преднамеренное повреждение и торговля захваченными ценностями являются преступлениями независимо от среды и должны быть наказаны соответственно.

Имеет ли смысл рассматривать большинство любопытствующих хакеров преступниками? Я подразумеваю хакерами тех, кто не совершает злонамеренное повреждение и не занимается мошенничеством.


Вероятно нет. Они прежде всего неприятность и к ним следует относиться также. Это было бы нетрудно сделать. Законодатели могли объявить любопытствующий хакинг незначительным юридическим нарушением. В худшем случае неоднократного нарушителя могли бы приговорить к небольшой общественной службе. Но такая общественная служба должна назначаться соответственно. В одном австралийском деле судья приговорил хакера рыть канавы вместе с осужденными насильником и убийцей.

У многих хакеров нет работы, отчасти из-за высокой молодёжной безработицы, так что их общественная служба может быть их первой "позицией". Правильная общественная служба должна использовать их компьютерные навыки для пользы общества, предпочтительно в некоторых автономных, творческих проектах. Хакерский энтузиазм, любопытство и готовность экспериментировать может быть направлена на позитивный результат, если управлять ими должным образом.

В делах, в которых хакинг или фрикинг может быть склонностью, проблема может быть решена без криминала. Важнее всего, что против этих хакеров не следует выносить запись о нарушениях, особенно если они молоды. Пол Галбалли сказал на слушании Мендакса: "Все обвиняемые интеллектуальны, но их интеллект отодвинул их зрелость". Возможности могут быть либо преодолены, либо они перерастут в склонность.

На практике большинство австралийских судей были разумны в своих приговорах, сравнивая их с решениями других судей. Ни один из австралийских хакеров, описанных в этой работе, не получил тюремный срок. Отчасти по воле случая, но отчасти также из-за правосудия людей, таких как Судья Льюис и Судья Кимм. Должно быть очень соблазнительно сидеть на скамье каждый день и манипулировать вольными интерпретациями нового закона.

Сидя на слушании каждого судьи, я быстро поняла, что эти судьи приготовили свои домашние задания. В деле Главного Подозреваемого Судья Льюис быстро отбросил тему "свободной воли" применительно к склонности с позиций физиолога Тима Ватсона-Манро.


В случае Трэкса Судья Кимм задавал направленные вопросы, какие он только мог сформулировать после серьёзного изучения обширного юридического заключения. Их хорошо осведомлённые суждения несли в себе глубокое понимание хакинга как преступления и намерений в значительной степени непроверенного законодательства.

Однако, в преследовании любопытсвующих хакеров были впустую потрачены много времени и денег, во многом потому, что к этому виду хакинга в основном относились как к преступлению. Рассмотрим следующую абсурдную ситуацию, созданную австралийским федеральным уголовным компьютерным законодательством.

Шпион врывается в компьютер главы Либеральной Партии и читает сверхсекретную электронную стратегию партии, которую он хочет предоставить Трудовой Партии. В процессе он не вставляет и не стирает никаких данных и не просматривает никакой коммерческой информации. Приговор по этому законодательству? Максимум - 6 месяцев тюрьмы.

Этот же шпион хочет быстро разбогатеть. Используя местную телефонную систему он вламывается в компьютер банка с намерением обмануть финансовое учреждение. Он не просматривает никакой коммерческой или личной информации, не удаляет и не вставляет никаких файлов. Всё же информация, которую он просматривает - план здания банка или сведения о вызове пожарной тревоги, может помочь осуществить его план обмануть банк. Его приговор: максимум - 2 года тюрьмы.

Теперь наш шпион хочет большего. Он захватывает компьютер Департамента Обороны с намерением заполучить информацию о военных стратегиях Австралии и передать её малазийцам. Опять, он не удаляет и не вставляет никаких данных - он просто читает каждый документ, который может найти. По федеральным антихакерским законам максимальным штрафом могут быть 2 года тюрьмы.

Тем временем любопытный хакер вламывается в университетский компьютер, не причиняя никаких повреждений. Он не удаляет никаких файлов. Он закачивает по FTP общедоступный файл из другой системы и быстро прячет его в тайном, неиспользуемом углу университетской машины.


Может быть он пишет несколько сообщений кому-то ещё. Если его поймают, закон в интерпретации АФП и DPP требует, чтобы он получил до 10 лет тюрьмы. Причина? Он вставил или удалил данные.

Хотя хакер-шпион может также стоять перед другими обвинениями, такими как измена, этот пример иллюстрирует некоторые проблемы в настоящем уголовном компьютерном законодательстве.

Закон говорит, что наш любопытный хакер может получить тюремный срок в 5 раз больший, чем банковский мошенник или военный шпион, и в 20 раз больший, чем подрывник из антилиберальной партии, если он вставляет или удаляет любые данные. Закон в интерпретации АФП говорит, что как преступление описанный выше любопытствующий хакинг следует приговорить к такому же максимальному 10-летнему сроку. Сверхестественная картина - коррумпированный судья и любопытный хакер сидят в одной камере.

Хотя, законодатели не могли полностью понимать технологические аспекты хакинга во время принятия законодательства о компьютерных преступлениях, их намерения кажутся ясны. Они пытались разделить злонамеренного и любопытного хакеров, но они могли бы сформулировать это получше.

Законодательство ставит на одну планку деструктивный и любопытствующий хакинг, говоря, что любой, кто уничтожает, стирает или вставляет данные, должен сидеть независимо от намерения. В законе нет никакой разницы между удалением данных и "ухудшенным стиранием", максимум штрафа - 10 лет для обоих. АФП воспользовалась недостатком в этом различии и в результате устойчивый поток любопытных хакеров был обвинён в самых серьёзных компьютерных преступлениях.

Парламент разрабатывает законы. Правительственные учреждения, такие как АФП и DPP, интерпретируют и применяют эти законы. АФП и, в некоторой степени, DPP применили строгую букву закона в большинстве хакерских дел, описанных в этой книге. Однако, они упустили назначение закона. Измените закон и они будут вести себя по-другому. Сделайте любопытствующий хакинг незначительным нарушением и учреждения перестанут преследовать лёгкую добычу и будут тратить больше времени на настоящие преступления.

Я видела некоторых из этих хакеров вблизи, изучала их 2 года и немного усвоила то, что заставляет их тикать. Во многом они самые обыкновенные австралийцы, всегда спрашивающие с властей и восстающие против "учреждений". Они умны - в некоторых отношениях очень умны. Некоторых можно назвать техническими гениями. Они вредные, но также очень инициативные. Они - мятежники, общественные изгои и мечтатели.

Но главное, они знают как думать за пределами границ.

Это не недостаток. Часто это очень ценная черта - одна из тех, которые подталкивают общество вперёд к новым границам. Вопрос должен быть не хотим ли мы её уничтожить, а как нам следует направить её в другую сторону.

КОНЕЦ

---

---